Читать «Император Юлиан» онлайн - страница 37

В большом зале Галл сразу же устремился к группе офицеров, с которыми он в то утро ездил на охоту. Я помню, что смотрел на этих молодых людей с изумлением, ведь они сражались и проливали кровь в таких дальних странах, как Германия и Месопотамия. В отличие от гражданских чиновников и писцов, которые без умолку говорили, желая продемонстрировать, сколько им известно государственных тайн, офицеры вели себя сдержанно и немногословно.

Мне показалось, что Галлу особенно приглянулся один трибун - ему было около тридцати, и звали его Виктор (сейчас он - один из моих генералов). Виктор был - и остается по сей день - человеком внушительного вида, он отлично владеет греческим, хотя родился на берегах Черного моря; голубые глаза и кривые ноги выдают в нем сармата.

- Так это и есть благороднейший Юлиан? - спросил он, обернувшись ко мне.

Галл небрежным тоном представил меня всей компании. Я покраснел и не смог вымолвить ни звука.

- Ты будешь служить с нами в гвардии? - спросил Виктор.

- Нет. Он хочет стать священником, - ответил за меня Галл. Прежде чем я успел что-либо возразить, Виктор очень серьезным тоном произнес:

- Я не знаю более достойной жизни, чем жизнь, посвященная Господу. - Меня поразило, как просто, без тени насмешки, сказал он это.

Похвала Виктора несколько озадачила Галла.

- Такая жизнь не для меня, - выдавил он наконец.

- К сожалению, и не для меня. - Виктор одобрительно мне улыбнулся. - Помолись за нас, - добавил он.

Галл перевел разговор на другую тему. Он болтал с Виктором об охоте, а я молча стоял рядом и чувствовал себя так, будто уже стал одним из галилейских монахов - "анахоретов", как их называют. Название это, по-моему, крайне неудачное, поскольку монахи никогда не живут в одиночестве.

- Как раз наоборот - больше всего они любят собираться большими компаниями, чтобы вместе обжираться, пьянствовать и сплетничать. Большинство из них "удаляются от мира" лишь для того, чтобы всю жизнь без помех пировать.

- Неужели ты и в самом деле хочешь стать священником? - спросил сзади меня негромкий голос.

Я обернулся и увидел, что за мной стоит молодой человек, который, видимо, слышал наш разговор. Покачав головой, я ответил отрицательно.

- Вот и хорошо, - улыбнулся он. У него были умные серые глаза и сросшиеся брови, отчего казалось, будто он все время всматривается куда-то в даль. Одет он был в штатское, и это было странно при дворе, где все его ровесники носили военную форму.

- Кто ты? - спросил я его.

- Оривасий из Пергама, придворный врач божественного Августа, в чьих услугах он не нуждается. В жизни не встречал людей здоровее твоего двоюродного братца.

- Рад слышать! - ответил я, излучая искренность. И не мудрено - от таких ответов зависит жизнь.

- Тут все дело в питании, - продолжал Оривасий деловитым тоном. - На примере императора видно, чего можно достичь, живя умеренно. Он никогда не переедает, почти не пьет вина - так он будет жить вечно.

- Молю Бога, чтобы так оно и было, - ответил я, хотя сердце у меня упало. Каково это - прожить всю жизнь в тени бессмертного и вечно подозрительного Констанция?