Читать «Я заплатил Гитлеру. Исповедь немецкого магната. 1939-1945» онлайн - страница 94

В низовых партийных рядах картина такая же. Гаулейтеры и делегаты Трудового фронта заседают в советах директоров крупных промышленных корпораций. Альберт Ферстер, гаулейтер Данцига, прибыл в этот древний город с пустыми карманами, а ныне он очень богатый землевладелец.

Где же времена, когда национал-социализм боролся против «прогнившей веймарской системы»? Тогда партия устанавливала ограничение в тысячу марок на зарплаты государственных служащих. На всех массовых митингах Геббельс разоблачал «продажность» политических бонз, занимавших правительственные посты. Бывший социал– демократический министр, подвергшийся нападкам Геббельса и обвиненный в том, что разбогател за счет государства, вынужден был объяснять, что его скромный дом под Берлином построен кредитным товариществом дешевого жилья, которому он продолжает выплачивать ежегодные взносы.

В те давно прошедшие дни национал-социалисты представлялись общественности образцами добродетели и неподкупности, однако, придя к власти, они возвели взяточничество в ранг государственной нормы.

С 1933 года в Германии отсутствует регулярная финансовая отчетность. Бюджеты рейха, отдельных провинций, муниципалитов, партии и партийных организаций засекречены и неконтролируемы. Как управляются общественные финансы Германии, я объясню позже.

Кроме государственного финансирования существует множество особых фондов, наполняемых без ведома общества. Эти фонды находятся в распоряжении какого– либо партийного лидера, который может тянуть из них деньги, не отчитываясь за свои расходы. Методы используются разные, но в результате именно немецкий народ всегда расплачивается за роскошества всех своих сатрапов, больших и маленьких.

Каждому свое. Геринг, фельдмаршал и премьер-министр Пруссии, олицетворяет коррупцию режима. Он берет взятки в масштабах, сравнимых даже не с частными, а с государственными операциями. Геринг – правитель Пруссии; он управляет ее государственными владениями (бывшей собственностью короны). Прусское государство дарует ему право свободно распоряжаться своими землями в его личных целях. Он распределяет эти земли как вознаграждение за оказываемые ему услуги. Старый президент фон Гинденбург не погнушался принять замок и несколько тысяч гектаров земель и лесов из рук Геринга, которого только что произвел в генералы. Дар выглядел как знак благодарности, но старый фельдмаршал и, самое главное, его сын Оскар, жадные до земельной собственности, как все юнкеры (прусские дворяне), сочли это вполне нормальным, словно Геринг был королем Пруссии. Фельдмаршал фон Макензен, которому было тогда более восьмидесяти лет, получил более скромное имение и тоже от Геринга, как подарок от имени государства Пруссия, хотя Макензен вовсе не одобрял действия нынешних правителей Германии, к которым определенно относился прохладно, особенно после религиозных преследований.

Однако особую щедрость Геринг проявляет к себе лично, накапливая жалованья за свои различные посты: жалованье фельдмаршала, жалованье председателя рейхстага, жалованье министра авиации и еще одно – премьер-министра Пруссии. Мимоходом упомяну и другие его титулы главного лесничего и главного охотничего Германии и Пруссии, за которые он получал ежемесячное жалованье. Геринг не из тех, кто отказывается от денег. Доходы, которые он извлекает из своей государственной деятельности, наверняка превышающие два миллиона марок в год, выплачиваются из бюджетов рейха и Пруссии. Где же тот лимит в тысячу марок, который нацисты когда-то обещали сохранить для всех государственных чиновников и управленцев?