Читать «Антрополог на Марсе» онлайн - страница 59

Внезапно ожила бортовая радиостанция. В Калгари садился самолет из России, за ним — самолет из Замбии. Беннетт сообщил мне, что пропускные способности аэропорта этого канадского города одни из самых больших в Северной Америке. Затем он связался с диспетчером и сообщил ему необходимые данные, упомянув о пятнадцатифутовой длине самолета, а также, к моему удивлению, и о том, что самолетом управляет пилот с синдромом Туретта, которого сопровождает невролог. Ему ответили с услужливой полнотой, словно наш самолет был не «Сессной», а «Боингом-747». Впрочем, в воздухе все самолеты и пилоты равны. Это особый мир, со своим уставом и своим языком. Беннетт был, безусловно, частью этого мира, и, когда мы приземлились, его тепло приветствовал регулировщик движения.

Выйдя из самолета, Беннетт заговорил с оказавшимися поблизости двумя молодыми людьми, Чаком и Кевином, как я выяснил, потомственными пилотами. «Беннет — замечательный человек, — дружелюбно заметил Чак. — Что с того, что у него какой-то недуг? Он прекрасный пилот».

Попрощавшись со своими знакомыми, Беннетт стал готовиться к вылету: его ждали в госпитале. Когда самолет заправили, мы обнялись и понадеялись, что еще свидимся. Беннетт забрался в кабину и вырулил на взлетную полосу. Самолет взлетел при попутном ветре. Я смотрел ему вслед, пока он не исчез из виду.

4. СМОТРЕТЬ И НЕ ВИДЕТЬ

В начале октября 1991 года мне позвонил министр в отставке со Среднего Запада, рассказавший о женихе своей дочери, пятидесятилетнем Верджиле, слепом с раннего детства. У Верджила на обоих глазах была плотная катаракта, которой, как предполагали врачи, сопутствовал пигментный ретинит, медленно, но неуклонно разрушающий сетчатку обоих глаз. Далее я выяснил, что Эми, невеста Верджила, страдающая сахарным диабетом, недавно свела жениха к своему офтальмологу, доктору Скотту Хэмлину, к которому она регулярно наведывается в связи со своей болезнью. Хэмлин подарил им надежду. Осмотрев Верджила, он усомнился в наличии пигментного ретинита, ибо плотные катаракты не позволяли поставить точный диагноз. К тому же Верджил отличал свет от тьмы и говорил, что «стало темно», когда глаза ему загораживали ладонью, и это, по убеждению Хэмлина, указывало на то, что сетчатка функционирует хотя бы в какой-то мере.

Хэмлин предложил сделать Верджилу операцию и удалить катаракту сначала с правого глаза, пояснив, что операция не представляет особой сложности и будет проведена под местной анестезией. Терять было нечего, и Верджил согласился. Эми предвкушала радостное событие: Верджил прозреет после длительной слепоты и увидит свою невесту. Две недели назад, как сообщил мне ее отец, операция была сделана, и чудо свершилось: Верджил стал видеть правым глазом. На следующий день после операции Эми записала в своем дневнике: «Верджил видит!.. Прозрел после более чем сорокалетней слепоты… Родные Верджила настолько возбуждены, что не могут поверить в благополучный исход операции. Произошло настоящее чудо!» Однако на следующий день тональность записи изменилась: «Верджилу трудно освоиться с новыми ощущениями. Он похож на ребенка, познающего мир. Для него все ново и необычно. Он неумеренно возбужден».