Читать «Тихое оружие» онлайн - страница 49
Василий Дмитриевич Великанов
Девушка, понурившись, молчала, а Анна Никитична, поправляя огуречные плети, горестно вздыхала:
— Ох, господи, что натворил…
— Ничего, отойдут! — успокаивал ее муж. — Градины были малые.
На другой день, в ясное солнечное утро, когда вся природа, напоенная живительной влагой, ожила, «мачеха» и Нина прошли на окраину деревни, чтобы прополоть просяное поле: делянки хлебов град миновал.
Поработав немного и убедившись, что поблизости никого нет, девушка присела под можжевеловый куст и простучала радиограмму: «Сегодня прибыла новая пехотная часть на машинах с опознавательным знаком «кот». В сторону Осиповичей прошел санитарный поезд, за ним состав из 40 платформ с автомашинами и зенитными установками».
Спрятав рацию, Нина опять принялась за прополку.
Живучий, цепкий пырей невозможно было вырубить железной копаницей — так глубоко он врос в землю. Да и просо можно повредить! Пришлось выдергивать его руками. И девушка до крови порезала себе пальцы жесткими, острыми стеблями.
Работая на поле, женщины то и дело поглядывали по сторонам — все было пустынно — и не видели, что беда уже подползла к их дому…
* * *
…На шоссе, у небольшой деревушки, был первый контрольный пункт, который надо было проехать по пути в город некоему Георгию. На руках у него было удостоверение волостного управления о том, что он, крестьянин, везет на базар свою бульбу в количестве четырех мешков.
Обычно на контрольных пунктах полицаи и немцы прокалывали мешки с продуктами тесаком. И если при этом ничего не звенело, пропускали в город с такой фразой: «Валяй нах штадт!» А тут старший полицай, долговязый и усатый, взмахнул тесаком и приказал:
— Высыпай на дорогу!
Екнуло у парня сердце, похолодело в груди. Он робко запротестовал:
— Да как же я, господин старшой, соберу потом? Затопчут же машины! — Они действительно мчались по шоссе одна за другой.
— Давай сворачивай! — настаивал полицай, помахивая тесаком прямо перед лицом.
И Георгий, свернув на обочину, стал трясущимися, непослушными пальцами развязывать мешки.
— Да бульба тут…
— А ну поживей! Шнель, шнель! — Полицай ткнул парня тесаком в спину.
Из первого же мешка вместе с картофелем выпали связанные шпагатом батареи к рации.
— А это что? — зло спросил полицай.
— Не знаю… — пробормотал Георгий.
— А ну, высыпай остальные!
И в других мешках оказались батареи.
— Кому вез? Откуда?
— Никому. Я хотел бульбу продать, а тут вот… Видно, кто-то со зла подложил…
— Не морочь голову, партизан! — сквозь зубы проговорил полицейский и схватил парня за шиворот. — В СД тебе развяжут язык!
Георгия втолкнули в машину и, прихватив улики, повезли в город.
Первым его стал допрашивать следователь Корзун, и парень был удивлен мягким тоном:
— Чего ты так оробел? Конечно, каждому не хочется умирать, но… Ты можешь спасти себя от пыток. Расскажи, кто поручил тебе это сделать и кому ты вез эти штуки. За них ведь петля на шею, сам понимаешь, а у тебя детишки…
Георгий затрясся всем телом и, сникнув, заплакал.
— Ну вот, — продолжал Корзун, — если все расскажешь, то тебя выпустят из тюрьмы и еще денег дадут. Корову себе купишь, и будут твои ребята с молоком.