Читать «Повесть об укротителе» онлайн - страница 99

Как-то во время представления Фатима открыла лапами дверку и выбежала на манеж, где в это время давала свой номер Берта Карловна. От неожиданности зрители замерли, думая, что это какой-то новый, особенный номер… Замерла у барьера и львица. Собачки заскулили и рассыпались по арене, а Берта Карловна растерялась и визгливо закричала:

— Медведь! Медведь!

Зрители вышли из оцепенения и дружно расхохотались. Прибежавший с бичом в руке Николай Павлович крикнул:

— Фатима! Домой!

Львица послушно вернулась в свою клетку.

В перерыве между сеансами красноармейцы с любопытством осматривали львов, медведей, удава и крокодила Карлушу. Осматривая зверей, один молоденький красноармеец сказал:

— Правильно говорят — не так страшен черт, как его малюют.

Ладильщиков был уверен, что рано или поздно, но наши победят, и эта уверенность поддерживала в нем то спокойствие духа, которое свойственно сильному, трезво мыслящему человеку. Каждый раз, засыпая поздно вечером, Николай Павлович говорил жене:

— Ну, ты, Маша, разбуди меня, если что…

— Да как ты, Коля, можешь спать в такое время?

— А ты что ж, Маша, думаешь солдаты на фронте не спят?

— Не знаю, спят или нет, но я не могу. Ты только подумай, Коля, куда добрались немцы… У меня это просто в голове не укладывается.

— Ничего, Маша, мой дед так говорил: кто далеко в лес заберется, тот непременно изорвется…

Измученная тревожными мыслями, Мария Петровна засыпала лишь к утру, когда брезжил рассвет.

СТРАННЫЙ ЧЕЛОВЕК

Однажды Мария Петровна шла из магазина на квартиру, неся в сумке полученный по карточкам паек.

По каменистым улицам города шли пешком и ехали на подводах, на машинах с узелками, узлами, корзинами и сундуками женщины, старики и дети. Слышался говор на молдавском и украинском языках. Девушки одеты в вышитые-полотняные платья, поверх которых были темные жилеты, а старики, несмотря на жару, — в остроконечных барашковых шапках.

Потеряв свой родной кров, сумрачные, запыленные, обветренные люди шли под кровли русских братьев. Беда еще больше. роднит и сплачивает людей. Посматривая на беженцев, Мария Петровна сочувственно думала: «Сколько горя переносят люди…»

Она остановила свой взгляд на высоком, мужчине, который был одет в черный помятый костюм. На его голове — дырявая соломенная шляпа. Розовое лицо, обожженное солнцем, обросло густой щетиной рыжих волос. Нос облупленный, горбатый, хищный. Кого-то он напоминает? Высокий человек шел в толпе беженцев, как и все, неторопливо, устало, с поникшей головой и лишь иногда посматривал по сторонам, и взгляд у него был какой-то прицеливающийся, словно он все фотографировал глазами, запоминал. «Где я видела эти глаза? Кого же он напоминает? — думала Мария Петровна. — Где-то я видела этого человека давно-давно… Костюм на нем старый, а ботинки хотя и запыленные, но видно, что новые, на толстой подошве. И узелок у него под мышкой в какой-то чужой тряпке… Никогда я не видела такой расцветки…»