Читать «Повесть об укротителе» онлайн - страница 45

Львица с любопытством рассматривала человека в белом костюме, и жёлтые глаза её от солнца золотисто блестели. Профессор знал, что бежать от зверя опасно. Неизвестно, сколько бы продолжалось это взаимное рассматривание человека и львицы, если бы вдруг не появился пудель Ральф. Воинственно задрав хвост и потряхивая гривой, он побежал к львице, чтобы защитить хозяина от рыжей длинной собаки. Но, ткнувшись носом в морду львицы и, получив увесистый удар лапой, пудель поджал хвост и, заскулив, пустился наутёк к забору. Львица прыгнула за ним, но, дотронувшись усами до досок, почувствовала, что ей не пролезть в ту дыру, куда только что скрылся чёрный пес, мелькнув кисточкой хвоста. Василий Александрович торопливо вошёл в дом и, вытирая пот со лба, проговорил:

— Ух, как у вас жарко, Мария Петровна,

— Не жарче, чем у вас, Василий Александрович, Солнце всех одинаково греет.

— Да, да, правильно. Я не то хотел сказать, Мария Петровна. Я хотел спросить — вы даете своей Фатиме сырое мясо?

— Нет, пока не даем.

— Это хорошо. Да, нет, впрочем, надо ей давать сырое мясо. Без него она не будет как следует расти.

— Понимаете, Василий Александрович, боюсь я это делать. Проснется у нее инстинкт хищника. Опасно.

— Как хотите, Мария Петровна, но я бы давал сырого мяса. Имейте в виду, запретный плод очень сладок.

Однажды Мария Петровна купила большой кусок телятины и, положив его в кухне на стол, вышла во двор. А в квартире в это время спала Фатима.

Вернувшись со двора, Мария Петровна удивленно оглянулась вокруг: куда делась телятина?

— Мама! — крикнула она в форточку (Клавдия Никандровна что-то делала во дворе), — Ты не убирала телятину?

— Не-ет!

— А куда же она делась?

— Не зна-аю!

— Вот странно. Уж не кошка ли стащила? Осмотрев кухню, Мария Петровна пошла в столовую, заглянула под стол, под буфет. Пол чистый, никаких следов мяса не заметно. Вошла в спальню. Услышала чавканье. Из-под кровати торчал кончик львиного хвоста с кисточкой.

— Фатима, иди сюда!

Львица подвинулась ещё глубже под кровать, и кисточка хвоста скрылась, Мария Петровна заглянула под кровать. Фатима, чавкая и урча, жадно пожирала телятину.

— Ах ты, блудливая кошка!.. — закричала Мария Петровна. — Вот я тебе сейчас дам!

Она выгнала Фатиму из-под кровати, отхлестала ее бичом и, сердито крича, прогнала во двор.

— Вон отсюда, воровка! Вон! Чтобы и глаза мои тебя не видели!

Фатима забилась в кусты и не выходила оттуда до тех пор, пока ее не поманила Клавдия Никандровна обедать. Но за общий стол её не посадили. Фатима понюхала суп и отошла. После сырой телятины суп показался ей невкусным.

У Ладильщиковых было четыре обезьяны-резуса — Мица, Ивашка, Максимка и Жанка, маленькие, как мартышки, но крепкого приземистого сложения, вертлявые, нервные и прокудливые. Мария Петровна готовила их к выступлению. Она закладывала в книгу меж листов изюм и учила обезьяну «читать». Мица в поисках изюма перевертывала листы и, довольная, мычала, как будто читала. Ивашка делал кульбиты, то есть переворачивался через голову, а Максимка ходил по канату. Только противная Жанка ничего не хотела делать и была особенно злой, вспыльчивой и любопытной. Она очень любила блестящие предметы и, вырвавшись из клетки, хватала туалетное зеркало, ложки, пуговицы и вертела их, облизывала. Часто бросалась на кошку и на собаку — царапалась, кусалась и пронзительно пищала. Иногда она кидалась и на Фатиму. Ударом лапы львица отбрасывала её от себя, а Жанка, перевернувшись, снова лезла. Приходилось её держать в клетке, но и из клетки она умудрялась вылезать, открывая пальцами задвижку.