Читать «Повесть об укротителе» онлайн - страница 40

— Коля, а ты заметил, что у Шредера щека совсем не поцарапана?

— Заметил. Он и руку-то сам себе расцарапал, а щеку намазал. Это у них называется: «играть на нервах публики».

— Как это отвратительно!

— Таков их стиль, Маша, — трагический.

На репетиции капитан Шредер жестоко избивал львов железными прутьями. От боли и страха звери высоко прыгали на решетку, стремясь уйти от страшного человека, но стена была очень высокая, и концы железных прутьев загнуты внутрь. У некоторых львов морда окрасилась кровью.

Трудно было усидеть на месте при таком зрелище. После репетиции Ладильщиковы подошли к Шредеру.

— Не слишком ли жестоко? — тихо спросил Николай Павлович.

Разгоряченный и усталый, капитан Шредер резко ответил:

— Нет. Не слишком. Злые звери — красивое волнующее зрелище.

— Но немецкая пословица гласит, что злому безопаснее быть одному, чем среди злых… — многозначительно проговорила Мария Петровна.

— Что сказала мадам? — спросил Шредер своего ассистента, который задержался в переводе слов Марии Петровны.

— Мадам Ладильщикова сказала… — начал Пауль Финк, с трудом подбирая слова, которые были бы и похожи на слова Марии Петровны и в то же время не выражали бы оскорбительный смысл. — Мадам сказала, что… как это сказать… зверя сразу видно, что он зверь, и его надо укротить.

Капитан Шредер улыбнулся.

— Да, да. Правильно, — подтвердил он, — благодарю, мадам. Вы меня хорошо понимаете.

— Но Владимир Леонидович Дуров применяет в дрессировке гуманные методы, — заметил спокойно Николай Павлович.

— Я знаю господина Дурова. Он бывал у нас в Германии. Да, у господина Дурова дрессировка мягкая, но у него в группе нет хищников. А львы и тигры — звери коварные, сильные. Их можно подчинить только силой, жесткой дрессировкой.

Ладильщиковы вернулись домой поздно ночью.

— Коля, давай попросим у Шредера львенка, — сказала Мария Петровна.

— Давай. Только вряд ли он продаст,

— Я попрошу.

— Попробуй. Только не груби ему.

— Знаешь, Коля, когда я смотрела, как он избивал львов, мне так хотелось вскочить с места и стукнуть его самого палкой.

— А для укротительницы, Машенька, нужна выдержка и спокойствие.

— Ну, ладно уж! Знаю, что у меня нет такой выдержки, как у тебя.

На другой день Мария Петровна поехала в цирк. За кулисами она встретилась с Паулем Финком.

— Здравствуйте, мадам Ладильщикова. Я очень рад вас видеть и предупредить… Не говорите, пожалуйста, при моем шефе очень резко. Он не любит. Он любит, когда его хвалят. Я тоже с ним не согласен, он бьет не только львов, но… вы понимаете меня. Он — шеф.

— Понимаю, понимаю. Буду сдерживаться. А скажите, Финк, вы можете уступить нам одного львенка?

— О, нет, мадам, мой шеф никому не продает — патрон не разрешает, Львы у нас долго не живут, Нужна замена.

— Пауль, нам только одного и малюсенького,

— Хорошо, мадам, я поговорю с шефом. Всматриваясь в лицо Пауля Финка, Мария Петровна

думала о том, какое странное, двойственное впечатление оно производит; «Нос длинный и горбатый, как у хищника, а кожа розовато-белая, нежная и глаза светло-голубые, добрые…»