Читать «Разбойник и Мишка» онлайн - страница 42

А слона офицер, наверно, ранил, когда стрелял в нас. Потому он и взъярился. На этого богатыря жалко было смотреть. Из ноги текла кровь. Он шумно пыхтел и пронзительно вскрикивал.

Глядя на слона, я сказал своим товарищам: «В нашем народе считают, что кто сильный, тот и добродушный. Это правильно. Но горе тому, кто заденет этого добродушного…»

После этого я несколько раз заходил в зоопарк и проведывал своего друга — Доброго Ганса. Он узнавал меня издали и приветствовал урчанием и нежным свистом.

НОРКА

В госпитале

Познакомился я с ним в госпитале инвалидов Великой Отечественной войны.

Дежурная медицинская сестра проводила меня в массажную комнату. Около кушетки стоял массажист в белом халате, с засученными по локоть рукавами. Это был мужчина лет тридцати пяти, с причёской на косой пробор, в тёмно-синих очках. Я поздоровался, массажист поклонился и, застенчиво улыбнувшись, тихо сказал:

— Пожалуйста, разденьтесь до пояса и ложитесь на кушетку.

Только тут я заметил: массажист слепой!

Всё его бледное лицо было изрыто мелкими шрамиками, как будто подкрашенными зеленоватой краской.

Я разделся до пояса и лёг на кушетку. Руки у массажиста были тонкие, мускулистые. Пальцы длинные, с аккуратно подстриженными ногтями. Он припудрил спину тальком и стал массировать. Начал он с лёгкого поглаживания, а потом с нажимом глубоко прощупывал тело, будто что-то искал в мышцах. А то вдруг так рассыпался по коже пальцами, словно перебирал клавиши рояля. Иногда мягко пристукивал кулаком и затем до теплоты растирал кожу ладонями.

Сначала от массажа боль усилилась, но потом постепенно стала утихать. Кожа на спине приятно горела. Минут через пятнадцать, легонько скользнув ладонью по больному месту, массажист сказал с улыбкой:

— Ну вот, на сегодня, пожалуй, довольно. Как вы себя чувствуете?

Я встал с кушетки и быстро выпрямился, чего до массажа сделать сразу не мог бы.

— Прекрасно! — бодро ответил я.

Когда наш массажист, Николай Ильич Малинин, закончив работу, вышел из госпиталя, мы столпились у открытого окна. Было уже послеобеденное время. Шёл Николай Ильич неторопливо, спокойно, постукивая по тротуару тростью. Впереди него, чуть левее, шла на поводке крупная собака. Поводок от неё был пристёгнут к поясу слепого. Всем своим видом — серым окрасом, длинным туловищем с толстой шеей и стелющейся походкой — собака напоминала волка. При встрече с прохожими она не сворачивала — видно, привыкла к тому, что её хозяину уступали дорогу. Прямо на Николая Ильича шёл, о чём-то задумавшись, высокий мужчина в белой шляпе. Казалось, они вот-вот столкнутся. Собака остановилась и, оскалив зубы, зарычала. Рассеянный мужчина очнулся, торопливо снял шляпу и, низко поклонившись, что-то пробормотал.

Мы рассмеялись, и кто-то из нас проговорил:

— Наверно, с улицы Бассейной…

На углу, где надо было перейти улицу, собака остановилась и села: шёл трамвай и две машины. Они прошли, и шум их стал затихать. Собака встала и, насторожив уши, как бы прислушиваясь, натянула поводок: путь свободен. Собака повела хозяина через улицу. Она не смотрела по сторонам и, наверно, только по слуху определяла, что путь безопасен.