Читать «Гангутцы» онлайн - страница 24

Экхольм назвался комендантом района и сказал старшему из встреченных им русских — высокому комиссару, что его миссия скромная, он познакомит советских представителей с городом и устроит их, а всеми формальностями займется комиссия, которая вскоре прибудет из столицы. Он любезно добавил, слегка щеголяя своим петербургским произношением:

— Сожалею, что о вашем прибытии узнал только сейчас. Страна настолько обессилена войной, что мы не в состоянии поддерживать нормальную связь с Гельсингфорсом…

Комиссар некоторое время молчал. Экхольму вдруг показалось, что комиссар смеется. «Молодой! Лет тридцать пять, не больше, — с раздражением подумал Экхольм. — А в его годы я был только капитаном».

Экхольм пригласил русских на главный командный пункт. Они прошли к даче по мостику, соединяющему островок с парком. Зенитки убраны, щели и ходы сообщений засыпаны, но следы налетов полностью уничтожить не удалось. Как небрежно залатаны пробоины в колоннах дачи! Видны засыпанные воронки бомб и кора, содранная осколками с сосен.

— Ваши летчики не пощадили дачи маршала, — сказал Экхольм. — Но все, слава богу, позади. Вчера мы были врагами. Сегодня вы мои гости.

— Готов избавить вас от такой неприятности, — рассмеялся русский комиссар. — Нам удобнее поселиться ближе к порту, не затрудняя вас.

— Что вы, господин комиссар! В других домах нет ни дверей, ни стекол. Здесь тепло, камин, привезен из Швеции, маршал любил этот уголок Финляндии, устроенный в английском стиле…

— Нет возражений против камина? — Комиссар повернулся к своим спутникам: — Тогда за дело, товарищи. Будем изучать английский стиль на финской почве.

Глава третья

Дипломатия и мины

Саперы Репнина гуськом шли на лыжах к берегу. Впереди бежал Думичев, навьюченный снаряжением сапера — от топора до миноискателя.

Думичев всегда шагал впереди взвода. Он знал наизусть великое множество частушек и песен, а к стихам он сам подбирал музыку и распевал их, как песни, под баян, подаренный ему на родине комсомольцами перед призывом в армию. До армии он был настройщиком гармоний. Думичев обладал тонким слухом и музыкальной памятью. Иногда Репнин разрешал ему на марше играть на баяне, и саперы шли под баян, как под духовой оркестр. Не раз бывало, голодные, промерзшие люди, злые, кажется, на все и всех, добрели, услышав звонкий голос Думичева:

Я свое место в строю найду, Буду с песней дружить. Не умирать я в поход иду, А побеждать и жить!..

Баян остался возле шаланды на попечении коменданта ледового аэродрома. Думичев и сейчас хотел запеть. Но Репнин не разрешил.

Ближе к берегу лед слабый. Камни густо чернели на ледовом поле. Думичев прыгал, как акробат.

«Вот дает, старый крот!» Солдаты давно так окрестили Думичева за ловкость, с какой он проникал в любую щель при поисках мин.