Читать «Любовный спектакль» онлайн - страница 54

— Шанталь, прошу тебя, успокойся, не доводи себя до очередного расстройства. Погоди с разговорами, пока не доберемся до дома, — попросил Ангелос, но ее уже было не унять.

— Ни мое происхождение, ни мое образование, ни мой образ жизни не делает мне чести.

— Не наговаривай на себя.

— Я меняла школы каждую четверть, мы постоянно мотались по стране. Я не успевала привыкать к новым учителям и одноклассникам. У большинства из них были нормальные полные семьи. Мы собирали вещи, когда всем становилось известно, как зарабатывает на жизнь моя мать, а весть об этом, поверь, распространялась очень быстро. Но прежде, чем мы успевали убраться, дети и взрослые не отказывали себе в удовольствии посмеяться надо мной. Сама же мать не уставала повторять, что мое рождение очень осложнило ее жизнь. И, несмотря на все наши невзгоды, не собиралась завязывать со своим постыдным ремеслом… Я ушла, когда мне исполнилось шестнадцать. С тех пор мы не виделись…

— Шанталь…

— Прости меня, Ангелос. Я должна была рассказать тебе это с самого начала. Тогда бы ты не совершил этой ошибки, — пробормотала она и безутешно разрыдалась.

Ангелос отчаялся ее успокоить. Он молча довез ее до своей квартиры, молча сопроводил наверх. Впервые за долгое время они спали врозь. Шанталь отказалась принимать ласки Ангелоса, не веря в их искренность.

Глава десятая

Шли последние полчаса ее смены. Шанталь поставила аперитив перед вновь прибывшими клиентами, привычным жестом откинула страничку блокнота и приготовилась записывать:

— Вы готовы сделать заказ?

— Еще пять минут, милочка, — сказал один из группы американских туристов, которые шумно знакомились с меню, споря меж собой по поводу объяснения французских названий блюд.

Шанталь натянуто улыбнулась и быстро оглядела кафе.

Ангелоса видно не было, да и откуда ему здесь взяться? И почему она, дуреха, решила, что греческий магнат сорвется за ней вдогонку, бросив все свои дела, забыв про гордость и убеждения, и все ради нее — дочери падшей женщины?

Шанталь вернулась в Париж. Она устала от переездов. Экзотические страны, еще недавно манившие ее, потеряли в привлекательности. Сколько можно бегать от себя самой и своего прошлого? А в Париже все же оставалась память о нем и об их удивительной встрече. Это делало огромный город родным и уютным.

Она потеряла охоту фантазировать и мечтать, одеваясь перед началом смены в ненавистную униформу официантки. Она смирилась со своей участью и ничего больше не ждала, ничего не желала. Лишь ночами вспоминался ей райский остров и ставшие такими родными ее сердцу жильцы белоснежной виллы и бессонные ночи на большой постели. Недавняя реальность заменила ей все фантазии. И она успокоилась. В ее тусклой жизни была подлинная сказка, есть что вспомнить, есть о чем грезить, есть о чем грустить… Желать большего она считала неслыханной дерзостью.

Американцы сделали заказ, смена стремительно близилась к концу.