Читать «Всё ради него» онлайн - страница 15

Она проснулась в пять утра и с минуту не могла понять, где она. Потом успокоилась и посмотрела в окно. Было еще темно, призрачно сиял снег. Рождество. Счастливого Рождества, шепнула она себе. Ее мучила жажда. Это из-за выпитого вина, подумала она. А если просыпаешься с чувством жажды — уже не заснешь: все мысли сосредоточены на питье. Ее мысли сосредоточились на апельсиновом соке. Организм требовал витамина С. Лежа в постели, она постаралась убедить себя, что ничего такого ей совсем не хочется, она решительно закрыла глаза, потом вздохнула. Она почти ощущала вкус сока во рту, ощущала прохладу и свежесть… А, ну ладно. Она откинула в сторону одеяло, прошлепала в крохотную ванную комнату и посмотрелась в зеркало. Ужас! Она плеснула себе в лицо холодной воды, почистила зубы, накинула халат, сунула ноги в тапочки и осторожно приоткрыла Дверь. Приглушенный свет в коридоре мягко освещал закрытые панельные двери чужих купе. Поколебавшись всего мгновение, она тихо зашагала к салону. Фантастический рассеянный свет мерцал на латунных дверных ручках, серебрил шнуры штор на окнах. Вдруг она обратила внимание на тихие звуки рояля, и дрожь пробежала у нее по спине. Франсин узнала несмело звучавшую мелодию. «Элизе». Дивная, незабываемая мелодия.

Тихо напевая, она беззвучно шагнула к двери и заглянула в салон. Жиль. Распустив узел галстука и небрежно накинув на плечи пиджак, с бесстрастным лицом, с потемневшим от щетины подбородком, он продолжал подбирать мелодию одной рукой, не подозревая о том, что его слушают. Он казался… одиноким. Эти губы прикасались к моим, подумала она и снова затрепетала при воспоминании о муке и наслаждении — о пережитом потрясении. Эти губы тогда медленно приближались к ее губам, и она вспомнила дрожь охватившего ее желания, разлившийся по телу огонь, от которого подгибались ноги, и щемящую боль внутри. Ей захотелось вновь ощутить эту ни с чем не сравнимую боль, испытать это не изведанное ранее чувство. Загореться тем же огнем.

Неожиданно он поднял голову, и она, застигнутая врасплох, покраснела. Она чувствовала себя по-дурацки. Отступить — значило признать свой страх, и она шагнула вперед, изобразив насмешливую улыбку.

— Счастливого Рождества.

Он кивнул, не переставая касаться клавиш.

— Мне захотелось пить.

— Надо было позвонить стюарду.

Она чуть не сказала, что не решилась сделать это, но передумала. Молодые светские львицы, уводящие чужих мужей, всегда звонят стюардам. По крайней мере ей казалось, что должны звонить. Она обнаружила свою неопытность, поэтому промолчала. Прошла к бару, налила себе соку и, поколебавшись, спросила:

— Вам — тоже?

Он покачал головой.

— Вы не ложились? — Глупо, Франсин. Разве похоже, чтобы он ложился?

— Сейчас пойду — сосну пару часов, — рассеянно пробормотал он.

— Приятная мелодия.

— Угу. — Он поднял руку, оборвав мелодию, осторожно опустил крышку рояля и перевел взгляд на Франсин. — Вы не были на похоронах, — без обиняков сказал он.