Читать «Пора летних каникул» онлайн - страница 113

Немного погодя Катю положили в яму, забросали землей. Комиссар сказал короткую речь:

— Отомстим, товарищи. Смерть за смерть, кровь за кровь!

Батальон двинулся в путь.

Мы шли молча. Комбат приказал нам погрузить «максим» на трофейный «оппель». Но идти все равно было невыносимо трудно — подкашивались ноги.

К нам подошел командир первой роты лейтенант Гурвич. Он долго шагал рядом с Глебом, хотел, видно, утешить его, но никак не находил подходящих слов. Глеб выручил его:

— Не надо, товаровед. Ничего не надо. Слышишь? Гурвич смутился, прошептал:

— Да-да... Ну конечно... Но... я тогда солгал, я не товаровед, я — астроном. Стыдно, знаете ли, быть астрономом на войне. Всех почему-то это смешит.

— Да, действительно, нелепо.— Глеб помолчал.— Извините, что я вас — на «ты».

— Нет-нет... я очень рад.

Гурвич потрогал ладонями рыжеватую бороду.

— Да... у нас теперь два полковых знамени... А Седых уже нет... Так-то вот.

Мы прошли еще немного, и тут послышалась команда «приставить ногу». Разведчики обнаружили двигавшуюся навстречу колонну немцев с четырьмя танками. Еще чуть погодя мы узнали, что с севера и с юга на нас движется до батальона пехоты.

Комбат приказал занять круговую оборону. Местность для обороны была аховая — ровная, поросшая чахлым кустарником, но выбирать не приходилось: сзади на нас, как выяснилось, тоже напирали немцы.

Вилька и Глеб, обливаясь потом, копали пулеметные окопчики — основной и запасный, я таскал цинки с патронами, трофейные гранаты, автоматные обоймы. Приволок также несколько банок консервов. Глеб потребовал, чтобы я принес еще консервированного компоту, но компот уже кончился.

Узнав об этом, Глеб бросил коротко:

— Проворонил, растяпа!

Меня это покоробило. После гибели Кати он еще думает о каком-то компоте! И вообще держится так, словно собираемся на прогулку. Я потихоньку сказал об этом Вильке. Он поиграл губами, вздохнул:

— Чудак-человек, ничего ты не понимаешь. Много ли навоюешь не пивши не евши? А нам здесь воевать придется... Соображать надо. Принеси-ка ведро-другое воды. Пригодится — нам и «максимке».

Я принес воду и прилег отдохнуть. Побаливала раненая рука. Вилька мастерил из гранат связки. Он делал это не спеша, тщательно. Связав телефонным проводом гранаты, он оглядывал связку со всех сторон и отчищал гранаты тряпочкой от пыли и грязи.

Глеб равнодушно смотрел на его работу и вдруг ска-зал:-

— Ты б еще и в серебряную бумажку обернул.

— И так сойдет.

Наступила тишина, нарушаемая лишь стрекотом кузнечиков.

— Идут,— Глеб сказал очень спокойно. Я сперва не понял, о ком это он. Оглянулся: на востоке за небольшим увалом, клубилось пыльное облачко. Через несколько минут до нас донесся тихий рокот моторов. Он нарастал, ширился, и, наконец, на гребне увала показались танки, за ними — цепи солдат.

Наш пулемет был обращен стволом на юг, в сторону горохового поля, из-за которого выглядывал скособочившийся ветряк. Мы видели, как фашистские танки, открыв огонь с дальней дистанции, покатились на батальон с востока.

Вилька потер руки, хихикнул:

— Ребята, мы совсем забыли о трофейной тридцати-семимиллиметровке. Сейчас она им вмажет.