Читать «Тайны Истон-Холла» онлайн - страница 30

Сорок оштукатуренных домов, находящихся в разной степени разрушения, огромное количество отполированных медных дощечек (аптеки, страховые агенты, судебные приставы — чего и кого здесь только нет). Столько объявлений об аренде меблированных комнат, уроках игры на фортепьяно и так далее, что если сложить их в некое подобие карточной колоды да начать сдавать, то затеется игра в вист, которой конца не будет. Тайт-стрит. На ближнем ее конце — похоронное бюро, перед входом в которое лениво постукивают копытами о бордюр две кобылы с алым плюмажем. На дальнем — универмаг «Тайт», где действительно торгуют всем — от оружия до прохладительных напитков: жалчайшее заведение с парой грязных окон, за которыми мелькает согбенная фигура человека в желто-бежевой куртке, с бакенбардами. Возможно, это сам хозяин мистер Джо Фелпс — в данный момент он перетирает оловянные кружки. Завершают картину следующие достопримечательности Тайт-стрит: тир, табачный киоск, где заодно продают газеты, и, наконец, французская шляпная мастерская с выцветшими дверями, которые, впрочем, за все годы ее существования никто не видел открытыми.

Тайт-стрит. Сорок медных дверных ручек, сорок закопченных окон, из-за которых в этот тусклый, серый ноябрьский день дом напоминал пыльный аквариум, только вот рыб в нем не было.

Впрочем, дом был не совсем опустевшим. Ибо миссис Фартинг, восседавшая в настоящий момент у себя на кухне, в полутьме, где тени призраками ползли вверх по серой стене, всегда на месте. Представить себе миссис Фартинг оставляющей свой насест на Тайт-стрит, который она не покидала все последние двадцать лет, практически слившись с местным пейзажем, нельзя: соверши она даже небольшую прогулку в Кэмден-таун или на рынок Мэрилебон, улица разом утратила бы одну из характернейших своих черт. Так вот, вообразить себе подобное можно примерно с таким же успехом, как увидеть сфинкса, ковыляющего через пустыню.

Кто же это такая — миссис Фартинг? Вообще-то говоря, семидесятипятилетняя дама с забавным старушечьим лицом, в лоснящемся вдовьем капоре из бомбазина. Мистер Фартинг скончался уже лет тридцать назад, и никто — а вдова менее других — о нем ничего не вспомнит. Может, это был служащий с небольшим жалованьем, может, агент по найму или арендодатель — вот, собственно, и все занятия, хоть сколько-нибудь известные на Тайт-стрит. Быть может, это он — бачки, блестящие голубые глаза — смотрит с портрета, висящего в кухне на дальней стене, но обывателям это уже не интересно.

Но предположим, у этого загадочного мистера Фартинга появилась бы возможность заглянуть на кухню своей вдовы — что бы он увидел? Устрашающих размеров заляпанную латунную плиту, на растопку которой требуется, по крайней мере на вид, не менее полутонны угля, покосившийся древний буфет из красного дерева, с чашками, тарелками и иной посудой, сваленные в кучу медные кастрюли, сковородки и жаровни. И старого кота с белыми усами, который выглядит так, словно появился на этой земле приблизительно в одно время со своей хозяйкой. Все старое, уродливое и нескладное, и среди всего этого — миссис Фартинг, сидящая, нахохлившись, рядом с плитой в большом кресле-качалке, с лицом, раскрасневшимся от жара и легкой закуски, остатки которой лежат рядом с ней на шатком столике.