Читать «БЕРЕНДЕЙ» онлайн - страница 25

Ребята расслабились и перестали замечать ее присутствие. За столом шел оживленный разговор о «Мастере и Маргарите», который показали перед самым Новым годом. Берендей помалкивал. Он вообще не любил говорить, когда его не спрашивали напрямую.

Юлькина мама поднялась и собралась одеваться.

- Антонина Алексеевна, - тихо окликнул ее Берендей.

- Что?

- Сидите, я сам.

Юлька почти ничего не сказала за все затянувшееся чаепитие. Берендей физически ощущал напряжение, которое от нее исходит, и больше не мог его выносить. Ему требовалось что-нибудь сделать. Он пробовал обратиться к ней, но каждый раз натыкался на ее равнодушное и несчастное лицо. Ему все время хотелось спросить, чем он ее обидел, но он так и не решился.

Юлькина мама благодарно ему улыбнулась, и Берендей вылез из своего угла, боясь дотронуться до Юльки, но она так старательно отстранялась, что ему это удалось без труда.

- Ты знаешь, где дрова? - спросила Антонина Алексеевна, когда Берендей подошел к двери.

Он кивнул и вышел на заднее крыльцо.

За забором, над белым полем, поднимался лес. Его лес. Он был черен и страшен, как будто излучал ненависть. Никогда еще лес не казался Берендею страшным.

Отец всегда называл медведя его настоящим именем. Он говорил, что берендей не может бояться бера. А медведь - это не имя, это тот, кто ведает медом, из страха перед бером придуманное название.

- Никогда не оборачивайся зимой, - говаривал отец. Он часто начинал свои мысли со слова «никогда». И каждый раз оказывалось, что из этого «никогда» есть исключения.

- Совсем никогда? - неизменно спрашивал Берендей.

- Только в крайности, - отвечал отец, - только спасая свою жизнь. Или когда собираешься умирать. Или когда ждешь потомства и охраняешь берлогу медведицы.

- А почему нельзя оборачиваться зимой? - спрашивал Берендей.

Вот на этот вопрос по мере взросления сына отец каждый раз отвечал по-разному.

В раннем детстве он говорил, что зимой тебя покидают боги-покровители и ты остаешься без их защиты. Потом он говорил, что голод сведет тебя с ума и ты потеряешь человеческую сущность. А года через два добавил, что берендей, обернувшийся зимой, в большинстве случаев становится людоедом и плохо кончает.

Берендей никогда не оборачивался зимой. Во всяком случае, этот запрет настолько слился с его сущностью, что он даже в мыслях не мог себе представить, как он это сделает.

- Уважай себя, уважай других, и тогда они тоже будут тебя уважать, - говорил отец.

И Берендей до вчерашнего дня уважал и себя, и других. А теперь все сломалось. Он смотрел на заснеженный лес и тосковал об отце. Отец всегда знал, что делать. Берендей ни разу не видел, чтобы тот растерялся. Удивился - да, отец до конца своей длинной жизни не переставал удивляться. Но он ничего не боялся и быстро принимал решения.

- Берендей должен в совершенстве владеть своим телом, - говорил отец, - как беровым, так и человечьим. Бер не жилец, если он не владеет своим телом. Он слишком грузен, особенно осенью, и поэтому уязвим.

И Берендей учился в совершенстве владеть своим телом. В школе он никогда не дрался со своими сверстниками, но почему-то все знали, что он их сильней. И в армии, которая для большинства становится адом, у него не было проблем. Его уважали. Он никого никогда не боялся. Во всяком случае, никто никогда не видел его страха. Отец учил его скрывать свои чувства.