Читать «Кто проспал начало войны?» онлайн - страница 238

Быстро одеваюсь, еду в штаб. Дежурный доложил: только что по «ВЧ» звонил командующий войсками округа генерал-полковник М.П. Кирпонос и приказал срочно вызвать в штаб командующего армией генерал-майора П.Г. Понеделина и Вас. Командарм еще не прибыл.

Я доложил о своем прибытии командующему войсками (около 4.00).

— Какова обстановка в полосе вашей армии? — спросил генерал М.П. Кирпонос.

— Пока все спокойно.

— Хорошо. Возьмите бумагу, карандаш и записывайте. Немецко-фашистская авиация, — диктует Кирпонос, — сегодня в 3:00 бомбила Киев, Одессу, Севастополь и другие города. С 3 часов 30 минут артиллерия ведет сильный огонь по нашим пограничным заставам и укрепленным районам. Приказываю:

1. Немедленно поднять войска по тревоге, рассредоточить их и держать в боевой готовности; авиацию рассредоточить по полевым аэродромам.

2. Огневые точки УР занять частями укрепрайонов.

3. Полевые войска к границе не подводить, на провокации не поддаваться.

Я повторил записанное распоряжение.

— Выполняйте, — сказал Кирпонос. — Пусть командарм позвонит мне.

Положив трубку, я приказал оперативному дежурному по боевой тревоге поднять личный состав штаба. Затем начал передавать по «ВЧ» связи командирам корпусов и армейским частям полученный приказ. В это время прибыли генерал ИГ. Понеделин и член Военного совета бригадный комиссар И.П. Куликов. Я доложил им о приказе и принятых мерах. Вскоре собрался и весь состав штаба. Ознакомившись с обстановкой, офицеры приступили к работе.

Примерно через час (около 5–00? — К.О.) генерал М. А. Пуркаев вызвал меня к аппарату «Бодо» и передал условный сигнал для ввода в действие плана прикрытия государственной границы — «КОВО 1941»- Я сразу же доложил командарму, в кабинете которого находился и член Военного совета. Мы немедленно оповестили соединения и части.

Наша армия по плану штаба Киевского Особого военного округа (КОВО), имевшая два стрелковых и один механизированный корпуса, должна была прикрыть станиславское и черновицкое направления.

Военный совет и штаб армии разработали (в мае-июне) подробный оперативный план прикрытия государственной границы. Согласно этому плану армия имела оперативное построение в два эшелона: первый составляли стрелковые корпуса для создания прочной обороны, второй — механизированный корпус для нанесения мощного контрудара в случае прорыва противника.

…Получив сигнал на прикрытие государственной границы, соединения первого эшелона армии, соблюдая все меры маскировки, довольно быстро заняли свои полосы.

22 июня активных действий против войск армии противник не предпринимал. Из штаба округа, преобразованного в этот день в Юго-Западный фронт, и штаба 26-й армии нам сообщили, что немецко-фашистские войска развернули наступление в полосе армии, особенно ожесточенные бои идут за Перемышлъ. Его успешно обороняла 99-я стрелковая дивизия. Атаки частей 52-го корпуса, стремившихся прорвать оборону к югу от Перемышля, в том числе и нашей 192-й дивизии, были отражены».

Как видите, в КОВО Кирпонос сообщал в армии о том, что в округ пришел «приказ Наркомата», не так, как это делал Захаров в ОдВО — сразу после получения «Директивы № 1» из Москвы. Кирпонос это сделал только в 4.00 утра, после того, как война началась. Еще хорошо, что в полосе этой армии 22 июня со стороны вермахта не было активных действий. Но эта армия была приграничной, находилась в «Львовском выступе», и, однако же, ее приграничные дивизии ничего не знали о «приказе ГШ от 18 июня», и в боевую готовность они приводились только утром 22 июня. А еще интересно то, как Кирпонос лично обзванивает армии и под карандаш диктует им «приказ по округу». Отправкой приказов в войска должен заниматься оперативный отдел. Однако по приказу Кирпоноса (точнее, Пуркаева) оперотдел КОВО не убыл на полевой КП вместе со штабом округа-фронта. Баграмян получил команду прибыть в Тарнополь только к утру 22 июня: