Читать «Восьмой круг ада» онлайн - страница 17

— Но это было не здесь?

— Нет. В Варшаве.

— Варшава… город? Такой же, как и этот?

— Раз в шесть больше! Ты не слышал о нем?

— Слышал. Сигизмунд… король польский, защитник веры католической, двор свой туда перенести собирался. Так говорили.

— И перенес. В самой древней части Варшавы есть даже памятник этому королю.

— Я хотел бы побывать там…

— Можем полететь в Варшаву хоть… завтра. Обычной машиной. А может, полетим втроем: ты, я и Стеф Микша?

— Да… Втроем… Тебя зовут Кама? — неожиданно сменил он тему.

— Кама. А почему ты спрашиваешь?

— Что это за имя?

— А, понимаю. Это целая история… Отец моей матери родился далеко отсюда, в городе на реке Каме. Мама очень любила моего деда. Я его плохо помню, я видела его всего несколько раз, да и то, когда еще была ребенком. Он погиб во время второй Марсианской экспедиции.

— Марсианской?

— Да. Он полетел за пределы Земли на планету Марс. И не вернулся.

— И твое имя — это река?

— Да.

— Твое имя… языческое? — докончил он по-латыни.

— Существует обычай давать детям имена, позаимствованные от названий рек, озер, цветов… "Кама" может быть также сокращением от "Камила", уклончиво ответила она.

— Но ты не язычница? — тревожно спросил он.

— Это определение давно потеряло смысл. Когда ты лучше узнаешь наш мир — убедишься. Ты был поражен, узнав, что больше уже нет королей и подданных, нет богачей и бедняков. А ведь потом ты понял, что это хорошо. Наша жизнь еще очень далека от совершенства, но уже многое исправлено на Земле. Ценность человека определяется не его происхождением и именем, а прежде всего знаниями и работой, приносящей пользу не только ему, но и другим… Ты считаешь, что должно быть иначе?

— Томас Мор, святой мученик единой церкви божьей, писал об острове таком… Христос тоже так учил… Это я понимаю… Это не противоречит вере и заветам господа бога нашего… Но тут… нечто иное…

— Так об этом ты и хотел меня спросить?

Он поднял на нее глаза и некоторое время смотрел ей в лицо.

— Нет. Не только об этом… Я хотел, чтобы ты рассказала мне… о себе. О своей жизни. Почему ты такая…

— Какая?

— Не такая… как…

— Как кто?

— Как я. Ты не… обычная.

— Я не совсем тебя понимаю. Я такой же человек, как и ты. Только родилась я позже, чем Модестус Мюнх, и мир, в котором я воспитывалась, другой: более мудрый, хороший, а прежде всего свободный от страха.

Он беспокойно пошевелился.

— Не знаю… лучше ли этот мир. Не знаю… пока еще, — поправился он. Но ты другая. Знаю. Это я знаю наверняка. Ты говорила: "Я была обыкновенной девочкой. Я обыкновенный человек… Как ты". Я тебе верю, но это… не так. Ты не хочешь себя возвеличивать. Понимаю, грех высокомерия. Ты не можешь… иначе.

— О чем ты?! Может быть, тебе кажется странным, что я, женщина, ученый, доктор? Но в наше время таких женщин-ученых миллионы. А впрочем, и столетия назад, в твое, как ты говоришь, время, тоже были женщины образованные. И даже раньше. Ты, наверно, слышал об Элоизе?

— Элоиза? Я… — он замолчал.

Вдруг, словно ослепленный ярким светом, он прикрыл глаза рукой.

— Не говори так… — едва слышно прошептал он. — Я не поэтому… Не потому, что ты мудрости полна… или прекрасна, как… ангел. Не в этом дело. Я знаю, бывали прекраснолицые и мудрые. Но ты другая! Скажи, почему ты такая… добрая… ко мне? Почему?