Читать «Искатель. 1991. Выпуск №1» онлайн - страница 83

— Ничего, — вяло пробормотал тот, — мне вообще-то жить незачем. Возьми меня к себе, Георгий. Мне уж и так давно хотелось повеситься, только страшно было. Все долги мои розданы, и взять с меня нечего, и жить мне скучно.

— Нет, живи еще, — отмахнулся Юрка. — Может, договорим потом, если получится. Душу-то я твою спасу, а вот земную жизнь — вряд ли. Прощай пока!

Он оторвался от садовой скамейки, поднялся вверх. Человек снизу следил за ним исполненным веры и покоя взглядом. Юрка долго видел его, пока не отвлекся на другую фигуру — огромную статую бывшему великому грешнику, а позднее святому — Владимиру. «Надо же!» — подивился Юрка: памятник был рассчитан именно на него, на то, что он подлетит поближе и взглянет святому в лицо. Увидеть это лицо снизу, с земли, не представлялось возможным — Владимир стоял на краю обрыва. И сбоку тоже лица этого не увидишь, только бронзовый далекий профиль. Внизу у постамента суетились скелеты, щелкали фотоаппаратами, терзали музыку. На пришествие ангела настроены явно не были, явись перед ними Юрка — не признали бы или разбежались от непонятного. Для людей любая неожиданность страшна.

Вадим был единственным человеком, с которым Юрка мог разговаривать напрямую. Нет, возможно, еще существовали такие, только ему они не встречались. Они, по-видимому, старались не проявляться, не выделяться из серой толпы, потому что бывало это чревато недобрым. Впрочем, рано или поздно властители все равно увязывали огонек веры, тихо горящий в глазах, с жизнью духа и стремились потушить его любой ценой. Тогда оставалось только — руки крестом: сдаюсь, не могу больше, кто может — пусть идет дальше, через меня, по мне, пусть подбирает выпавшее из рук, пусть несет до новой вершины, Мудрость чудаков и чудачества мудрых.

А мир вокруг, как всегда, пребывает в неустойчивом равновесии, когда все шатко, валко и грозит обрушиться, но держится, держится из последних сил под атомной сенью сегодня, как под пальмой миллион лет назад, и кто знает, когда человек чувствовал себя в большей опасности.

Черное солнце, подобно вентилятору, гнало и гнало на серый мир горячий солнечный ветер. Ветер этот подхватил и понес одинокого ангела смерти, пока тот не тормознул, зацепившись за что-то железное или стальное, — опору, выдуманную человеком. Вокруг снова был знакомый пейзаж — пустыня. Юрка сел на бурый камень, еще раз собрался с мыслями и решил заняться спасением душ, понимая, что это ему было по силам.

Теперь он летел на вопль, как на маяк. Боль человеческая взмывала к небесам приливными волнами. Души вылетали стаями и метались испуганными голубями. Скелеты то сноровисто, то неумело уничтожали друг друга. Рвались припаркованные в людных местах машины, фаршированные горючим. Сталкивались в открытом море и просто разваливались, тонули корабли. Падали, ввинчиваясь в воздух, как в расплавленный металл, хрупкие, будто бумажные журавлики, лайнеры. Торпеды выныривали из океана хищными, ищущими убийства рыбами и распарывали борта бронированных кораблей легко и мгновенно. Взрывались химические заводы, газовые тучи наплывали на города, проливаясь смертоносными дождями. Зрели-набухали у полюсов планеты скопления бед, боли и невозможности что-то изменить. Юрка раньше даже представить себе не мог, что небо полнится стоном. Милиционер, общающийся с преступниками, видит вокруг одну человеческую нечисть. Врачу больные заслоняют мир.