Я всюду цепи строф лелеял,Я ветру вслух твердил стихи,Чтоб он в степи их, взвив, развеял,Где спят, снам веря, пастухи;Просил у эхо рифм ответных,В ущельях гор, в тиши яйлы;Искал черед венков сонетныхВ прибое, бьющем в мол валы;Ловил в немолчном шуме моряМетр тех своих живых баллад,Где ласку счастья, жгучесть горяВложить в античный миф был рад;В столичном грозном гуле тоже,Когда, гремя, звеня, стуча,Играет Город в жизнь, — прохожий,Я брел, напев стихов шепча;Гудки авто, звонки трамвая,Стук, топот, ропот, бег колес, —В поэмы страсти, в песни маяВливали смутный лепет грез.Все звуки жизни и природыЯ облекать в размер привык:Плеск речек, гром, свист непогоды,Треск ружей, баррикадный крик.Везде я шел, незримо лируДержа, и властью струн храним,Свой новый гимн готовя миру,Но сам богат и счастлив им.Орфей, сын бога, мой учитель,Меж тигров так когда-то пел…Я с песней в адову обитель,Как он, сошел бы, горд и смел.Но диким криком гимн МенадыПокрыли, сбили лавр венца;Взвив тирсы, рвали без пощадыГрудь в ад сходившего певца.Так мне ль осилить взвизг трамвайный.Моторов вопль, рев толп людских?Жду, на какой строфе случайнойЯ, с жизнью, оборву свой стих.
20/7 февраля 1918
Сорок пятый раз
Весенней ночью встречу звон пасхальныйЯ сорок пятый раз…И вот мечта, вскрывая сумрак дальний,Лепечет свой рассказ.Об том, как в детстве золотились нежноВсе праздничные дни;Как в юности огнем любви мятежноТомили дух они;Как позже, злобно нападали змеиБезумства и страстей,В весенний праздник выползая злееСо всех моих путей…Вновь вижу: двое, в звоне колокольном,Укрылись в темноту,А на окне, пред взором богомольным,Ветвь яблони в цвету…Вновь вижу поле дальнее… ракета,Взлетя, прожгла эфир…И с перезвоном робким слился где-тоРёв пушек и мортир.Вновь вижу ночь семнадцатого года.Прекрасна и светла;Толпу пасхальную ведет Свобода,Раскинув два крыла…Что ж принесет мне праздник сорок пятый?О если б глубь небесРодному краю крикнула трикраты:«Воистину воскрес!»
