Читать «Планета обезьян. Рассказы» онлайн - страница 9

Герои его повести — ученые-физики: одни из них выступают под. своими подлинными именами — Эйнштейн, Отто Гам, а в вымышленных именах других читатель без большого труда узнает Энрико Ферми (Лукези), Нильса Бора (Сборг), Роберта Оппенгеймера (Опмайер) и т.д. Как и в реальной истории, все они бескорыстные исследователи, убежденные гуманисты и решительные противники фашизма и войны, расовой и национальной исключительности. Наука и служение человечеству являются для них высшими ценностями. Автор повести заставляет их отвергнуть предложение американских военных стратегов создать атомную бомбу. Сама мысль об использовании научных открытий для разрушения кажется им столь чуждой и отвратительной, что они не останавливаются перед ложью и уверяют, будто атомная бомба в принципе невозможна. Вместо нее они создают нечто прямо противоположное — устройство, конденсирующее энергию в материю. Они надеются, что, продемонстрировав с его помощью над Хиросимой могущество науки, можно будет положить конец второй мировой войне без всяких жертв. И все же Хиросима гибнет, правда, не в пламени атомного взрыва, как это произошло в действительности, но не менее трагически погребенная под многометровым слоем урана. “Кто мог предвидеть это? — восклицают в конце повести потрясенные ученые. — Видит бог, мы этого не хотели!”

Фантастическое предположение, положенное Булем в основу сюжета, позволяет ему исключительно остро поставить вопрос о моральной ответственности ученых в современном мире. “Великое открытие подобно произведению искусства, а наука по нашему твердому и непоколебимому убеждению сама по себе — благо”. Взяв это изречение Р. Оппенгеймера в качестве эпиграфа к повести, Буль полемизирует с ним всем ее содержанием: социальная среда и политические обстоятельства могут обратить во зло самые благие намерения.

К теме моральной ответственности ученых перед человечеством и социальных последствий научных открытий Буль вновь обращается в романе “Сад Канашима” (1964), посвященном соревнованию между СССР и США в космических исследованиях. И по своему содержанию и по литературной композиции этот роман имеет много общего с повестью “Е = тс2”; события, описанные в нем, начинаются незадолго до второй мировой войны, доводятся до наших дней, а затем экстраполируются в непосредственное будущее. Подобный прием таит в себе несомненную привлекательность, позволяя придать художественному вымыслу особую реалистичность; вместе с тем он также, разумеется, чреват явным риском, в котором отдает себе отчет сам автор. “Меня, право, не слишком смущает описывать события, которые случатся двадцать тысяч лет спустя, — пишет он, — однако задача становится гораздо деликатней, когда речь идет о шести-семи годах. Больше же всего меня беспокоит ближайшее будущее, непосредственно смыкающееся с настоящим…” Ведь достаточно произойти какому-либо непредвиденному событию (например, убийство президента Кеннеди, которое заставило Буля переписать последнюю треть книги), как все предположения автора превратятся в абсурд сразу оке после выхода в свет романа.