Читать «Поцелуй Большого Змея» онлайн - страница 159

– И ты не видел? – с дрожью спросил я.

– Нет. Официально нет.

– А неофициально?

Гуд-Асик снова тяжело вздохнул.

– Слушай, Шуа, я тебе расскажу кое-что, но под честное слово, что никогда и никому…

– Конечно! – с жаром воскликнул я. – О чем ты говоришь!

– Даже если сам Наставник будет спрашивать? – с подозрением в голосе спросил Гуд-Асик.

– Обещаю!

– Тогда слушай. Мать вышла замуж в третий раз. На сей раз вроде удачно. Человек ей попался хороший. Насколько хорошим может быть сын Тьмы. Она родила еще четверых или пятерых детей. В общем, ей стало не до меня. Первые несколько лет она еще передавала мне приветы через Вестника. Спрашивала, как и что. Я всегда отвечал, что все замечательно и прекрасно. Хоть засыпал частенько в слезах, но матери отвечал бодро и весело. А потом она и спрашивать перестала. Или Вестник перестал передавать. Тоже возможно.

Гуд-Асик тяжело вздохнул.

– Ты еще узнаешь, есть у нас ревнители Учения, готовые весь мир положить на одну чашу весов, а Учение на другую и, разумеется, отбросить мир в сторону.

Прошло больше десяти лет. Я превратился в совсем другого человека. Десять лет в обители – это как пятьдесят лет в миру. Возраст у ессеев измеряется не прожитым временем, а выученным материалом. То, что ученик успевает за год в прохладе и тишине подземелий, на поверхности занимает в пять раз больше. Ты, наверное, по себе успел это заметить.

– Да, верно, – я кивнул.

– Ты сильно изменился, Шуа. Несколько месяцев назад, в доме Тития, я встретил маленького испуганного мальчика. А сегодня ты почти взрослый человек.

– Кого ты называешь взрослым, Гуд-Асик?

– Того, кто понимает, как устроен мир. Есть люди, дожившие до глубокой старости и при этом оставшиеся детьми. Им кажется, будто миром правят сила, деньги, похоть. Они безжалостно прожигают отпущенные им годы, тратя их на погоню за блестящими игрушками. Прикоснуться к подлинным вещам такие люди попросту не успевают и покидают мир почти в таком же состоянии, как пришли сюда. Их душа не успевает ничему научиться, и ее ожидает еще один мучительный поворот.

Так вот, через десять лет я был уже совсем другим человеком. Мать и сестру я, конечно, помнил и очень хотел увидеть. Но на каникулы меня к ним не отпускали, я проводил их внутри стен Хирбе-Кумрана.

Спустя восемь лет мне стали доверять разные поручения. Сначала простые: прийти к Вестнику в Тверию и передать ему то-то и то-то.

– Как передать? – удивился я. – Разве Вестник не слышит сообщение напрямую?

– Что-то слышит, а что-то передается из уст в уста. Вокруг нас много чужих ушей, и важные вещи Наставник предпочитает не вбрасывать в пространство, а передать с посланниками. Вестник, как правило, глава ессейской общины, и на него возлагаются разнообразные и щепетильные обязанности, о которых ты не имеешь представления.

Гуд-Асик нахмурился.

– Думаю, Вестник общины моей матери решил, что для меня лучше не получать от нее никаких сообщений. Я даже подозреваю, будто он передал ей от моего имени что-нибудь такое, после чего у нее самой пропала охота со мной общаться. А может быть, ей попросту сообщили, что я умер.