Читать «Резиновый бэби (сборник)» онлайн - страница 54

Дом был старый, но крепкий и как-то весь на виду. И только одно очень небольшое окно из кухни выходило в тихий соседский садик – клочок зеленой травы с неряшливо подстриженными деревцами вдоль высокого каменного забора. Именно около этого окна стояла женщина с усталым лицом и нарезала твердый сыр цвета слоновой кости. Глаза у нее были редкого цвета – зеленого, чуть в желтизну. Она тяжело наваливалась на нож, пока он не касался доски, потом аккуратно откладывала в сторону тонкую пластину сыра и останавливалась передохнуть, глядя в это окно. Вернее, в ту его небольшую полоску, что не закрывала кружевная занавеска, которую ее мать купила в Брюсселе лет пятьдесят назад, в лавке «Dentelles» в галерее «De la Reine».

В окно видно было немного. Там топтались по траве мужские ботинки. Кожаные недешевые ботинки. Было слышно, что льется вода и капли оставляют на коже темный след. Лив вздохнула. Как можно поливать газон в ботинках? С ума сойти. Все-таки мужики созданы либо совсем из другого материала, либо для чего-то совсем другого – какой-то странной, ей вовсе непонятной миссии. Мужа у нее не было, но она достаточно наслушалась от собственных сестер всяких историй, и очевидно было одно: жить с существом такого рода ей – невозможно. Ну невозможно, и все! Конечно, у нее случались ухажеры, когда она была помоложе и поглупее, и даже один совсем было у нее поселился, но скоро себя выдал, и после этого провести ее стало сложно. Он бросил в стиральную машину свои носки вместе с наволочками и потом долго не мог понять, что же так ее возмутило... А, например, соседка по дому миссис Мемлинг вечно ищет пару к носкам своего волосатого мужа, так как он никогда не складывает их один в другой! Нет, они явно засланы сюда – нарушать порядок и вносить в жизнь суету, грязь и вонь! Вот как можно было додуматься выйти поливать газон в кожаных, еще не старых ботинках? Они тут же намокнут, а если потом их и высушить, то кожа все равно навсегда останется тусклой и ломкой! Лив еще раз вздохнула, отодвинула в сторону чайник на маленьких бронзовых ножках и снова налегла на нож.

Она приехала к матери два дня назад, после того как ей позвонила Лея, и все эти дни мыла дом. Мать вот уже три года жила одна – после того как вышла замуж самая младшая из них, Лота, и за эти три года здесь все постепенно покрылось трудно отмывающейся пленкой, имя которой – старость. Донышки чашек, блюдец и тарелок, плита, раковины вокруг сливов, и даже щели в столешнице обеденного стола тоже были забиты ее более плотной разновидностью.

Два года назад наконец наняли уборщицу, но та делала все кое-как, а мать стеснялась с ней об этом поговорить. Ей было неудобно. До того самого дня, когда она упала и сломала шейку бедра, она сама пыталась все сделать до прихода нерадивой работницы. Чтобы та не подумала, что мать какая-нибудь грязнуля.

Но сейчас все уже было серьезно. И поэтому они здесь собрались, все три сестры. Отложив свои дела.

* * *

Открылась дверь, и в кухню вошла Лея, – она была чуть младше, с точно такими же зелеными глазами. Вошла, села и положила на стол длинные руки. За ней появилась девочка лет десяти. Девочка легла животом на подоконник и начала пальцем водить по стеклу, рисуя контуры видимых через него предметов.