Читать «Личное дело игрока Рубашова» онлайн - страница 181

Мафия… из-за мафии я должна стоять в полутемной квартире и паковать чемоданы, вместо того чтобы быть со всеми и праздновать новое тысячелетие. Они требуют денег, говорят, что я, как хозяйка пансионата, нуждаюсь в их защите… а я сдаю комнаты только потому, что мне нечем платить за тепло и коммунальные услуги. Так же, как и прабабушка… но все уже съехали, только этот старик остался, Рубашов… Надеюсь, он не совсем выжил из ума и понимает, что самое позднее завтра он должен покинуть квартиру…

— Рубашов? — повторил Вайда. — Значит, я прав. Это был Рубашов!

Вот именно — Рубашов, — снова услышал он, но это была не она, это был все тот же незнакомый голос. — Странный старик, все время разговаривает сам с собой, часами стоит у портрета мадам Орловой в прихожей, словно бы они были знакомы… но это, конечно, невозможно, не так ли, Вайда? Если это так, ему должно быть хорошо за сто лет. Он один остался… хотя еще вопрос, сумела бы Надя расплатиться с мафией, если бы квартиросъемщиков было больше. Четыреста долларов в месяц… ей, конечно, делали скидки, отсрочки… но теперь их терпение иссякло. Как еще можно истолковать шелковый шнурок на ручке двери позавчера? Или ночные звонки? Она запугана до смерти, бедное дитя, и именно поэтому… та же самая организация, только другой отдел, в современном доме на Крестовском, за те же четыреста долларов снабдила ее фальшивым паспортом на имя Мандельштам… все печати — стопроцентной подлинности… и с этим документом, из которого ясно только одно: что она — это не она… с этим документом уже завтра…

Но Вайда не дослушал конца этого монолога, из которого прояснилось, почему Надя не праздновала Новый год вместе со всеми на улице: она еще не пришла в себя после трагической истории с Сашей, Александром, мальчиком, без вести пропавшим на кавказской войне… у нее никого здесь не осталось, и поэтому завтра с самолетом Люфтганзы она улетает в Берлин, где ее ждет новое будущее как эмигрантку еврейского происхождения, где она попытается забыть сердечную рану, оставленную юношеской любовью. Нет, коллежский регистратор Вайда ничего этого уже не слышал, потому что на улице происходило нечто необычное.

Приняв форму светового блика в окне, он смотрел на длинный черный лимузин, остановившийся перед заколоченной хлебной лавкой на другой стороне улицы… и что-то подсказало ему, что старик, единственный жилец в квартире, некогда принадлежавшей вдове майора Анне Орловой, ждет важного посетителя.

Все одно к одному, — сказал голос, непонятно на что намекая: на странный автомобиль, на погоду или на что-нибудь еще, — это будет незабываемый Новый год, можешь мне поверить, Вайда.

За окном пошел снег. Снежинки, окрашенные рекламными огнями во все цвета радуги, напоминали миллиарды изысканнейших ювелирных шедевров. Петарды, ракеты и шутихи взрывались все чаще, в ночном небе, сменяя друг друга, расцветали фонтаны светящихся брызг. Чуть поодаль полицейские грубо волокли пьяного нищего; гул толпы на Невском был слышен все яснее: время шло к двенадцати, и все ждали речи президента, для этой цели вдоль всего проспекта были установлены большие видеоэкраны. Снегопад становился все гуще. Из машины вышел водитель и открыл дверь пассажиру. Проходящая мимо женщина перекрестилась, словно увидела смерть, и поспешила к Невскому. Значит, смерть является в костюме дворецкого, подумал Вайда — на водителе была ливрея конца прошлого века, а под котелком… да, если приглядеться, под котелком зияли пустые глазницы черепа.