Читать «Каньон-а-Шарон» онлайн - страница 84

— Решил, значит, оставляй.

— А Дашка?

— Но ты же решил?

— Да, но зачем мне скандал?

— Так ты решил или нет?

— А вы как думаете?

— Мы люди посторонние.

— Сегодня некому работать, — сказал он. — Мне надо чинить машину. У меня дверца не запирается. Привезу продукты и поеду в Тулькарм, там, говорят, можно достать дверной замок к любой модели.

— Ты с ума сошел, — сказала Ира. — Кто сейчас ездит на территории? Тебя там убьют.

— А где мне достать замок?

Он, Жанна и Танька ездили каждый на своей машине. Жанна нашла работу в Тель-Авиве, сделалась секретаршей русского дельца, отвечала на телефонные звонки на четырех языках, и, когда Фима, ревнуя, прослушивал записи ее мобильника, он ничего не понимал. Таня тоже устроилась в Тель-Авиве и ездила на папиной машине, Фиме пришлось купить третью.

Надо было, наверно, как-то отговорить его от поездки в Тулькарм, но я уже спешил, пора было везти Гая.

Мы выходили из калитки, когда выбралась на крыльцо Дашка, вялая, едва соображающая:

— Папа… подожди, я хотела… Пусть Гай останется дома.

— Что случилось?

— Ничего, но… Я обещала Володе…

— Обещала — пусть приезжает, не пропускать же из-за него школу.

— Мама, бай! — крикнул Гай.

— Бай, — сказала она растерянно.

Стояла на крыльце, еще не проснувшись. Не такая уж она была крутая, как думала. Она должна была торопиться: некоторых детей забирала из дома и привозила в сад на своей машине. Ее уже ждали по всему нашему району.

К этому времени тендеры и минибусы разъехались, и улица стала просторней. Сыновья кровельщика Хагая грузили в старый «форд» рулоны битума и бочонки со смолой. Промчался на немыслимой скорости Моше Занд со сварочным аппаратом и железом в кузове. Купил свой тендер три года назад, а тот уже весь помят, покорежен, исцарапан, каждая авария — жуткий скандал, ругань, вопли отчаяния, но никогда Моше не научится ездить нормально, скорее прав лишится, а я никогда не закажу ему что-нибудь приварить у нас в саду. Проехал Аркадий, посигналил, приветствуя, Гай ему важно ответил:

— Прывет.

Родившись здесь, он первые три года говорил только по-русски. И вот мы шли с ним как-то, навстречу шел незнакомый дядька, и Гай сказал на иврите:

— Здравствуй, человек.

Мы с дядькой опешили.

— Здравствуй, здравствуй, — пробормотал дядька на ходу.

Я сообразил: иврит Гай постигает из мультфильмов по телевизору, там черепаха или кролик так здороваются, встречаясь с человеком. Тогда он и начал путать телевизор и жизнь. Я в его годы путал жизнь и книги, и не знаю, кто из нас больше запутался.

Нужно было купить мне завтрак. У входа в минимаркет стояли пикапы Аркадия и Игаля. Старик Игаль выгружал поддоны с яйцами. Курятник у него на таком же участке, как наш, — полдунама, или пять соток, — мы с Гаем, расширяя кругозор, ходили к нему на экскурсию, потом он стал привозить яйца нам домой.

— Как дела, Гай?

— Бэсэдэр.

Аркадий купил сигареты и вышел, махнув рукой, — некогда, мол, разговаривать. Бывший одесский инженер, человек моих лет, он, прежде чем уехать из Одессы, успел разбогатеть — организовал там кооператив, делал гипсовые карнизы. Здесь купил пикап, открыл тик, развернул производство. И вот карнизы не пошли — в любом магазине стройматериалов лежат штабеля из полистирола, покупай и сам наклеивай, дешевка. Аркадий продержался недолго, высох от забот, потерял сон, разорился и пошел рабочим на фабрику. Теперь поправился, усы топорщатся — голова ни о чем не болит, спит спокойно.