Читать «Том 6. Стихотворения» онлайн - страница 44

…Вижу этих дам — В боа — дородных, благородных; И — тех: пернатых, страстных дам, Прекрасных дам в ротондах модных… Костров каленые столбы Взовьются в кубовые сини Из-за редеющей толпы; Стрекозы, рдеющие в иней, Метаясь, гаснут всем, что есть; Мордастый кучер прогигикнет; Снегами радостная весть, Слетая, сладостно воскликнет; И прометет — и пронесет Квадратом лаковым из ночи, Ударит конским потом в рот, Завертит огненные очи, Очертит очерк дорогой Из соболей в окне кареты… Вдали слезливою серьгой Играют газовые светы… И всё, что было, все, что есть — Снеговерченье ясных далей, Светомолений светлых весть, Перелетание спиралей! Но взвоет улицей зима… — И быстроногою фигурой, Из ног выметываясь тьма Растет и сумеречит хмуро На белобокие дома; И мнится: темные лемуры, Немые мимы, из зимы, Мигая мимо, строят туры И зреют речью: — «Ты и мы!..» Иду, покорный и унылый, Четвероногим двойником: И — звезденеет дух двухкрылый; И — леденеет косный ком; Перемерзая и мерцая, Играем роем хрусталей, Налью из зеркала лица я Перезеркаленных лилей, — И там, под маской, многогрешный, Всклокочу безысходный срам, Чтобы из жизни встал кромешный Бесцельный, сумасшедший храм… Взлетайте выше, злые мимы, Несясь вдоль крыши снеговой, Мигая мимо — в зимы, в дымы — Моей косматой головой!.. О, обступите — люди, люди: Меня спасите от меня; Сомкните молнийные груди Сердцами, полными огня. Я — зримый — зеркало стремлений, Гранимый призраком алмаз Пересеченных преломлений: Мигнув, отбрасываюсь — в вас, Как переполненный судьбою На вас возложенный венец: Созрею, отдаваясь бою Родимых, греющих сердец. Вы — подойдете, я — омолнен; Вы — отойдете, я — не тот: — Я переломлен, переполнен Переполохами пустот, Как тени пустолетний конус, Как облачка высотный лет, Как бессердечный, вечный тонус Несуществующих высот. На тучах строятся фигуры: И я — изъятьем лицевым, Дробимый, сумеречный, хмурый, Несусь по кучам снеговым; Из ног случайного повесы Тянусь безвесый, никакой: Меня выращивают бесы. Невыразимою тоской.. Мы — неживые, неродные, — Спирали чьих-то чуждых глаз: Мы — зеркала переливные — Играем в ясный пустопляс; На стенах летом пляшут пятна; В стакане светом пляшет винт; И все — так странно непонятно; И все — какой-то лабиринт… Глаза в глаза!.. Бирюзовеет… Меж глаз — меж нас — я воскрешен; И вестью первою провеет: Не — ты, не — я!.. Но — мы: но — Он! А ум насмешливый, как леший, Ведет по плоскости иной: Мы чешем розовые плеши Под бирюзовою весной; Перемудрим, перевопросим, Не переспросим, не поймем, Мечту безвременную бросим, По жизни бременно пройдем; И не выносим, и ругаем В летах переблиставший дым: Бодаем жалобным бугаем, Брыкаем мерином седым. Рассудок, свинорылый комик, Порою скажет в зовы зорь, Что лучше деревянный домик, Чем эта каменная хворь; И прячет голову, как страус, Отскочит в сторону, как пес, Вмаячив безысходный хаос, В свой обиходный, злой «хавос»… Переварив дары природы Тупыми животами, — мы Перетопатываем годы; И — утопатываем в тьмы. Вставайте, мерочные смены, Пустовороты бытия, Как пусто лопнувшие пены, — Да, вас благословляю я! Бросай туда, в златое море, В мои потопные года — Мое рыдающее горе Свое сверкающее «Да!» Невыразимая Осанна, Неотразимая звезда, Ты Откровением Иоанна Приоткрывалась: навсегда. Кропя духами Аткинсона Ей ометеленный подъезд, Пред Нею, тайною иконой, Я упивался блеском звезд; Она ко мне сходила снами Из миротворной глубины И голубила глубинами Моей застенчивой весны, Персты орфической певницы Приоткрывали звуком бурь И поцелуйные денницы. И милоглазую лазурь. Остановясь перед киотом, Бывало, пав под фонарем, Я, полоненный миголетом, Моленьем тихим осенен; В белопокровы, в ветроплясы Метясь светелицей на нас, Влача свистящие атласы, Вставал алмазноглазый Спас. Бывало: белый переулок В снегу — дымит; и снег — летит. И Богоматерь в переулок Слезой перловою глядит. Бегу Пречистенкою… Мимо… Куда? Мета — заметена, Но чистотой необъяснимой Пустая улица ясна. Кто там, всклокоченный шинелью, Скрыв озабоченный свой взор, Прошел пророческой метелью (Седою головой — в бобер), Взвиваясь в вой седоволосый, Своей космою пурговой, Снегами сеющий вопросы На нас из Вечности самой. А вихри свистами софистик Заклокотали в кругозор, Взвизжали: «Вот — великий мистик!» И усвистали за забор. Мигают звезды теософий Из неба кубового в вой; Провеял кризис философий, Как некий гейзер снеговой: Так в ночи вспыхивает магний, Бьет электрический магнит; И над поклонниками Агни, Взлетев, из джунглей заогнит… Бегу Пречистенкою — мимо: Куда? Мета заметена; Но чистотой необъяснимой Пустая улица ясна… Проснулась на Девичьем Поле Знакомым передрогом ширь: — «Извозчик: стой!» — «Со мною, что ли?» — «В Новодевичий монастырь!..» — «Да чтоб тебя: сломаешь сани!..» …………………… И снова зов — знакомых слов: — «Там — день свиданий, день восстаний…» — «Ты кто?» — «Владимир Соловьев: Воспоминанием и светом Работаю на месте этом…» И — никого лишь белый гейзер Так заливается свирель, Так на рояли Гольденвейзер Берет уверенную трель Бывало: церковка седая Неопалимой Купины, В метели белой приседая, Мигает мне из тишины, Перед задумчивым киотом — Неугасимый фонарек; И упадает легким лётом Под светом розовый снежок. Неопалимов переулок Пургой перловою кипит, И Богоматерь в переулок Слезой задумчивой глядит.