Читать «Седьмая чаша (сборник)» онлайн - страница 62
Димитр Пеев
— Автомат всегда один и тот же?
— Судя по донесениям, да.
— Так, так… — Марков потер руки. — Значит, господин Петров полагает, что если домашний его телефон прослушивается, то из будки телефона-автомата он может говорить с кем угодно и о чем угодно? Браво,
— Прикажете взять разрешение на прослушивание этого автомата? — спросил майор.
— Весь день слушать не надо. Но в тот момент, когда им воспользуется Петров, по радиосигналу наблюдателей и мы подключимся. Упустить такую возможность было бы грешно. Какой шанс! Какой шанс!..
II. АВТОМАТ 70-69
17 августа, воскресенье. После полудня
Марков лежал в больнице, в генеральской палате. Поскольку его никто не навещал (родители умерли, своей семьи он не создал, а братья и сестры жили в Казанлыке), послеобеденные часы он проводил в одиночестве.
У Маркова был приступ застарелой почечной болезни. Случались недели, как он выражался, «перемирия», некоего равновесия между болезнью и организмом, но время от времени боль набрасывалась, точно лютый зверь, и тогда этот огромный бесстрашный мужчина, кусая до крови губы, скреб ногтями стену возле кровати.
Очередной камешек повернулся у него в почке, когда началось наблюдение за уличным телефоном-автоматом № 70-69. Приступ свалил генерала рано утром в кабинете, и несколько дней боль была настолько острой, что лишь огромные дозы атропина и папаверина облегчали генеральские муки. Затем, когда состояние больного улучшилось, врачи разрешили посещения…
Когда дошла очередь до последних служебных новостей, генерал прежде всего поинтересовался, как дела с Петровым. Вместо ответа Ковачев достал из сумки диктофон и протянул его начальнику.
— Это наш общий подарок, товарищ генерал, по случаю вашего выздоровления. Нет, не диктофон — кассета.
— Уж не записи ли моей любимой Лили Ивановой?
— Кое-что еще более трогательное. Записи телефонных бесед товарища Петрова по автомату номер 70-69, снабженные информационными справками и нашими комментариями к оным. Идея, как и сценарий этой радиопьесы, принадлежит капитану Консулову. Он и ведущий. А исполнители — все мы, ваши подчиненные.
— Радиопьеса ради одного меня? — спросил явно польщенный Марков.
— Я-то думал заявиться к вам с папкой под мышкой. А Консулов говорит: генералу, дескать, пока что читать нельзя. Да и зачем читать, когда у нас на пленке живые голоса? Так и родилась радиопьеса. Слушайте на здоровье…
— Суббота, девятого августа, тринадцать часов сорок восемь минут, — услышал Марков отчетливый голос Консулова. После краткой паузы что-то щелкнуло (явно автомат включился), и другой голос сказал:
— Можно попросить товарища Пипеву?
— Одну минуту, — ответил звонкий девичий голосок. — Мам, тебя!
Последовала пауза.
— Жанет Пипева у телефона, — зазвучал низкий властный голос.
— Вас беспокоит Христакиев. Брат Кынчевой.
— Минутку.
Послышался скрип закрываемой двери и продолжение:
— Я закрыла дверь Гинки… Что нового?
— Глаубер может уезжать, — торопливо докладывал мужчина. — Сделка не состоится. Аппаратуру все-таки доставим из Союза. Так решил замминистра… Максимальная цена, которую мы предложим Монтанелли, составляет сорок семь долларов пятьдесят центов за штуку… Вурм может с наших три шкуры содрать, тут большой прорыв — без запчастей, которые он предлагает, через месяц с небольшим завод в Разграде остановится. Мы готовы дорого заплатить… А насчет переговоров со Свенсоном все оказалось блефом. На сегодня хватит.
