Читать «Искатель. 1991. Выпуск №3» онлайн - страница 72

На следующий день я позвонил домой снова. Но в этот раз трубку никто не взял. Аня могла задержаться на работе — я позвонил туда, не смог пробиться. Что ж, она могла еще поехать к моим родителям, но последнее было маловероятным. Рейс мой отложили на четыре часа с минутами. Хорошо, что вообще выпустили — весной в наши края лучше добираться поездом, туманы через день да каждый день. Когда я подходил к дому, то увидел, что окна нашей квартиры на втором этаже освещены. Значит, Аня дома.

Я взбежал, нажал кнопку звонка. Мне не отпирали. Я позвонил еще раз и, не дожидаясь, открыл замок своим ключом,

Аня лежала слева от входной двери, головой ко входу на кухню…

Пять колотых ран, две из которых были смертельными, — это судмедэкспертиза заключила.

У Норушки я появляюсь через день после того, как получаю подтверждение о наличии «товара».

— Все — хоккей, — подмигивает мой маленький мафиози. — Две бумаги с тебя.

Я становлюсь бедней на двести рублей, но приобретаю пять ампул омнопона.

— Это уж по знакомству, — Норушка смотрит на меня изучающе. — Отчаянный ты, однако. Не пил, не курил всю сознательную жизнь, монахом, можно сказать, был, а тут вдруг…

Норушку я знаю давно — уже лет восемь. И он знает, что случилось у меня в марте этого года. Он, наверное, полагает, что колоться омнопоном в моем положении не худший выход, хотя, возможно, и не лучший. Вообще этого маленького воришку можно отнести к философам. Башка у него функционирует исправно, и в самообладании ему не откажешь. Да еще вдобавок ко всему он ничего не «наварил» на мне в этот раз: именно двести рублей за омнопон Крысин и потребовал. Тот самый Крысин В. В., абонент 53-59-82.

Яма-буси одновременно означает и монах-отшельник и воин гор. Произношение одинаковое, но во втором иероглифе написания разнятся. Воинами гор в средние века называли ниндзя. Еще их называли черными воинами. Их одеяние было темным, и действовали они под покровом темноты. Когда-то я себя в шутку называл яма-буси. В политехническом я учился на телемеханика и, надо сказать, был в то время порядочным разгильдяем, потому что много времени учебе не уделял, а боролся в самбо, читал индийскую «Махабхарату», китайскую «Книгу изменений» и вообще жизнь вел достаточно рассеянную. Мой тренер по борьбе, да и приятели утверждали, что мне не хватает спортивной злости, что с моей техникой пора уже быть трехкратным чемпионом Союза, а не кандидатом в мастера.

«Мастера» я так и не получил. Наверное, тогда действительно чего-то не хватило — то ли злости, то ли настойчивости. И я не нашел лучше выхода, как бросить на последнем курсе самбо и заняться скалолазанием. С Аней я познакомился на соревнованиях по скалолазанию, все почти по Высоцкому, разве что был я не в пример герою той песенки половчей. И я привез ее из другого города. Сюда, где ей суждено было погибнуть.