Читать «Дело Джен, или Эйра немилосердия» онлайн - страница 4
Джаспер Ффорде
— Значит, ты бы сказала, что это совпадение?
— Что именно?
— Нельсон и Веллингтон, два великих английских национальных героя, оба были застрелены в самом начале их наиболее славных и решающих сражений.
— А твоя версия?
— Тут замешаны французские ревизионисты.
— Но ведь на исход обоих сражений это не повлияло, — уперлась я. — Мы все равно выиграли оба сражения!
— Я же не говорил, что у них
— Чушь собачья! — фыркнула я. — Ты, небось, думаешь, что те же самые ревизионисты прикончили в тысяча шестьдесят шестом году короля Гарольда, чтобы помочь норманнскому вторжению в Англию!
Папа не засмеялся. Он среагировал с легким удивлением:
— Гарольд? Убит? Как?
— Стрелой в глаз, папочка.
— Английской или французской?
— История об этом умалчивает, — ответила я, раздраженная странным уклоном его вопросов.
— В глаз, говоришь? Век расшатался… — пробормотал он, делая еще одну заметку.
— Что-что расшаталось? — переспросила я, не расслышав.
— Да ничего. Век. И я рожден восстановить его.
— «Гамлет»? — Я наконец узнала цитату.
Он пропустил мои слова мимо ушей и резко захлопнул записную книжку, затем рассеянно потер пальцами виски. Секундой позже мир сорвался с мертвой точки. Отец нервно огляделся по сторонам.
— Это за мной. Спасибо за помощь, мой Душистый Горошек. Когда встретишься с мамой, скажи, чтобы ввинтила лампочки поярче, и не забудь отговорить ее перекрашивать спальню в розово-лиловый цвет.
— А в другой?
— Сколько угодно.
Он улыбнулся мне и погладил по лицу. Я почувствовала, что в глазах у меня появилось что-то мокрое. Эти встречи были так коротки! Он уловил мою печаль и улыбнулся той самой улыбкой, которой любой ребенок ждет от отца. Затем сказал:
Он сделал паузу, и я закончила цитату — кусочек из старой песенки Хроностражи, которую папа часто напевал мне в детстве:
И отец исчез. Мир пошел волнами, стрелки часов снова двинулись вперед. Бармен закончил фразу, птицы разлетелись по гнездам, телевизор продолжил тошнотворную рекламу «Смеющихся бургеров», и мотоциклист таки с глухим стуком ляпнулся о дорогу.
Все вернулось на круги своя. Никто, кроме меня, не видел, как папа пришел и ушел.
Я заказала крабовый сэндвич и принялась рассеянно его жевать. «Мокко», казалось, сто лет не остынет. Посетителей было немного. Стэнфорд, хозяин кафе, мыл чашки. Я отложила газету ради телевизора — на экране появилась заставка «ЖАБ-ньюс».
«ЖАБ-ньюс» была крупнейшей из новостных сетей Европы. Управляла ею корпорация «Голиаф», и при круглосуточном вещании она передавала такие последние новости, что национальным службам новостей оставалось только обливаться слезами от зависти. «Голиаф» гарантировал финансирование, стабильность — и несколько подозрительный душок. Никому не нравилось, что корпорация мертвой хваткой вцепилась в глотку нации, и камней в огород «ЖАБ-ньюс» летело предостаточно, несмотря на постоянные опровержения компании-учредителя.