Читать «Почему мужчины врут» онлайн - страница 106

Мариша молчала, понимая, что слова Клавдии очень похожи на правду. Все антибиотики, которые во время войны производились в стране или покупались у союзников, сразу же шли на фронт. Да и там их для раненых не хватало. Маришин дед рассказывал, как госпитали задыхались без насущно необходимого для раненых пенициллина. Как операции проводились без хлороформа. В лучшем случае гангренозную конечность ампутировали, дав раненому выпить спирта.

Но это был фронт, на который отдавались все силы и средства. А уж про мирное население никто и вовсе не думал. Людям приходилось выкручиваться своими силами. И тот, кто серьезно заболевал, отлично знал – он обречен, если не сумеет найти спекулянта и добыть у него необходимый антибиотик.

В те годы про коварные вирусы никто и слыхом не слыхивал. Самым страшным врагом были инфекционные заболевания, а они успешно лечились антибиотиками. Вот только сами антибиотики было раздобыть во время войны совсем не легким делом.

–  А у деда воронцовского лекарства были. И он ими торговал. Другие тушенку со склада таскали, на ней наживались. А еще хлебом или мукой спекулировали. А Воронцов на лекарствах приподнялся. За лекарства люди еще дороже, чем за хлеб или молоко, готовы были платить. За одну маленькую ампулу дед Воронцовых получал столько же, как другие за мешок муки!

А мука в те годы была на вес золота. И платили за нее частенько именно золотом. Бумажные рубли у спекулянтов не котировались. По подлости своей натуры они опасались, что советская власть в любой момент может рухнуть. Фашисты могут захватить страну. И куда тогда девать никчемные советские бумажки?

Во время войны все хотели настоящую валюту, а такой во все времена и во всех странах было золото. Золото и еще драгоценные камни.

–  Вот тогда Воронцов и положил начало своей коллекции. Другие спекулянты брали только золото, а Воронцов отлично разбирался в искусстве. Так что он решался брать картины, бронзу и серебро. Вот только фарфор он не брал. Во-первых, хлопотно, при транспортировке большой ущерб. А во-вторых, глина – пусть даже и раскрашенная и искусно вылепленная, не такая уж это великая ценность, чтобы можно было расплачиваться ею во время войны за дефицитные лекарства.

Высказавшись, Клавдия снова налила себе водки. Мариша заметила, что на этот раз рука у нее не дрогнула. Праведный гнев, казалось, придал женщине сил.

–  Ешь грибочки-то, – предложила она Марише. – Ешь, хорошие! Соседка принесла. Долговязая дылда. Рыжая такая. В первый раз ее видела. Но грибы хорошие, не сомневайся!

Мариша послушно нанизала золотистую шляпку моховика, но тут же грибочек свалился у нее с вилки, потому что Клавдия зло рявкнула:

–  Суки они! И высокомерные суки! Изображали из себя хрен знает что! А на самом деле – суки!

–  Воронцовы?

–  Они самые! И я ничуть не осуждаю себя за то, что я Сашку обманула. Ничего лучшего он и не заслуживал. Малахольный был! Вот отец его и брат совсем другие. У них цель в жизни была. А у моего Сашки… Нет, никакой цели у него не было. Сладко есть, мягко спать. И при этом желательно, чтобы еще и красиво жить.