Читать «Игра в ящик» онлайн - страница 87

«Три дурака надутых, – с неожиданным злорадством подумала вся кипяток и радостные пузыри девушка Лена. – А вот и ничего вам не покажу. Фи на вас на всех троих. Сами все от шефа скоро узнаете».

И тут же спросила:

– Алексей Леопольдович, а Михаил Васильевич ничего не говорил? Он сегодня все-таки будет?

– Все-таки говорил, – сказал Левенбук, отрывая от широких белых полос большие волчьи шарики глаз. – Я разве вам утром не сказал, Елена? Михаил Васильевич приболел. И завтра его тоже не будет.

«Отчего вы такой злой? – хотела Мелехина спросить Левенбука. – И почему меня считаете за идиотку? Кто вам дал право? Все вы тут считаете».

Но потом ей стало жалко этого очень серьезного и очень некрасивого человека. Всегда с шершавыми и синими щеками. Ей захотелось намазать его неодинаковые кривые скулы вместе с ассиметричным тяжелым подбородком вязким и нежным депиляционным кремом, чтоб все мешающее соскоблить. Полтюбика израсходовать на доброе дело. Вот так. И эта мысль о креме «Nair» и о его пригодности для сглаживания поверхностей любой формы и половой принадлежности Ленку согрела, обрадовала и успокоила. Потому что чудесный день одиннадцатого ноября не закончился, он продолжался, уточкой перевалился в свою вторую половину и там, обнаружив наконец ровную водную гладь, поплыл.

«Крем не крем, а вот дивную тушь “Maybelline” с круглой, никогда не слипающейся спиральной щеточкой не даст, так сама заберу. Экспроприирую. Пусть даже и начатую», – подумала Ленка, и это была первая победная, не терпящая и не ждущая возражения мысль плохо проклюнувшегося, но все-таки распустившегося яркой гвоздичкой четверга.

Два дня тому назад, во вторник, красный служебный телефон на столе Левенбука ожил, заговорил девичьим по-южному музыкальным голосом, который, мило поздоровавшись, тотчас же попросил пригласить Лену. Лену пригласили, и голос в трубке, сменив регистр с любезного на очень бойкий, пообещал:

– Леха-Мелеха, до конца недели не приедешь за своей шубой, выкину в помойку. Весь коридор эта сумка перегородила. Второй месяц живу тут как на Пресне в девятьсот пятом году. Сплошные баррикады.

Звонила Ленкина двоюродная сестра. Дочь секретаря стуковского горкома партии. Оксана со смешной фамилией Непейвода. Где-то в середине сентября эта дочь материной сестры, студентка четвертого курса истфака МГУ зачем-то моталась на пару дней домой, и там, в Стукове, пользуясь оказией, ей на вокзал Ленкина мама тетя Лариса притартала шубу в большой дорожной сумке с надписью «Динамо». И сумка, и ее черное, колкое, съеженное содержимое предназначались для передачи заброшенной в московские суровые снега и льды Елене. Шуба приехала, а снег все не шел, и лед сосульками не рос на проводах и крышах. Поэтому, наверное, Ленка за передачкой никак не приезжала. То в колхоз ее вне плана посылали, то время позднее отмеривали на ВЦ. В общем, не получалось, и, потеряв терпение, Оксана Непейвода пошла на жертву. Решила поделиться. Созналась, что встречным курсом, таким же родственно-приятельским макаром, доставлена посылка совсем уже издалека. От ее дяди из Нью-Йорка, сотрудника Организации Объединенных Наций, лектора ЮНЕСКО Виктора Степановича Непейводы. И если Ленка не поторопится с визитом, то лишь рожки да ножки ей достанутся от даров серебряной трансатлантической птицы Аэрофлота. Иначе говоря, одна лишь пропахшая угольным ростовским скорым шуба из черной закарпатской нутрии и больше ничего.