Читать «Дырка для ордена» онлайн - страница 271

Тарханов решил задать вопрос, который его странным образом волновал.

— Вы не знаете, что такое — шестнадцатый съезд ВЛКСМ?

— Понятия не имею. Это из какой области?

— Я бы тоже хотел это знать. А вы сами свою машинку что, до этого не испытывали?

— На себе? Как же это возможно? Если бы я оказался на вашем месте, вернуться бы уже не смог…

— Вернуться? Откуда? — вмешался Розенцвейг.

Маштаков проигнорировал вопрос. Очевидно, решил, что Тарханов — более солидный собеседник и здесь — самый главный.

— В том и главная проблема, что по-настоящему испытать мое изобретение крайне сложно. По крайней мере — лично мне. Почему я и передал его… другим людям.

— Конкретно — террористам, — уточнил Розенцвейг.

— Возможно, с вашей точки зрения это так. Меня эта сторона их деятельности не касается. Меня спросили — правда ли, что, по их сведениям, изобретенный мною прибор способен уничтожить Израиль? Я ответил — да.

Наступила продолжительная пауза. И Тарханов и Розенцвейг обдумывали услышанное. Каждый по-своему.

— Именно так и было спрошено — уничтожить Израиль? — удивился майор. — И вы ответили — «да»? Тем самым согласившись способствовать геноциду?

— Не будьте начетчиком, — отмахнулся профессор. — Не цепляйтесь к терминам, о которых не имеете понятия. Тем более что слово «да» имеет очень разные смыслы для того, кто спрашивает и кто отвечает.

— А почему вообще возник такой вопрос? — спросил Тарханов. — Были основания?

— Основание — принцип испорченного телефона. Один услышал, передал другому, третьему, и на выходе получается информация, имеющая очень мало общего с действительностью.

— Что-то мы опять лезем в дебри.

Умение Маштакова плести словесные кружева начинало раздражать Тарханова.

— Тогда не перебивайте меня, — огрызнулся тот. — Дайте мне сказать все, что я считаю нужным.

— Это в последнем слове перед судом присяжных вы будете говорить все, что считаете нужным. А здесь коротко и понятно изложите — в чем главное назначение прибора, какие побочные эффекты позволяют рассматривать его в качестве оружия массового поражения, какие для вас лично последствия имело то, что машинка не сработала.

Вопрос о том, что случилось с ним самим, Тарханов решил оставить на потом.

Видимо, голос его звучал очень убедительно, равно как и выражение лица не оставляло сомнений в серьезности намерений. Маштаков сделал последнюю попытку сохранить лицо.

— Согласен. Но… Мне кажется, официальные лица должны предъявлять какие-то документы? Ордер на обыск, арест, вообще есть процессуальные нормы.

Тарханов рассмеялся, и смеялся долго, давая выход нервному напряжению, которое все же присутствовало.

На этот вопрос ему было легко ответить, они у себя в службе неоднократно его обсуждали, хотя и в другой постановке.

— Нет, вы меня действительно насмешили. Боюсь, что вы находитесь под сильным влиянием предрассудков гуманного девятнадцатого века. Всякие там «хабеас корпус» и прочие глупости. Но времена-то изменились, как говорили древние, и с ними изменились и мы.

Ну ответьте, придет кому-нибудь в голову спрашивать у вышедшего на дело грабителя или наемного убийцы разрешение на ношение оружия, лицензию на отстрел указанного количества граждан, настаивать, чтобы он предоставил вам право на звонок домой и адвокату, присутствия при вашем отстреле прокурора и врача…