Читать «И в сердце нож» онлайн - страница 44

— Погодите, — сказал Бедняк. — Я правда отделаюсь месяцем?

— Это зависит от того, какое у тебя было зрение в четыре тридцать утра и насколько хорошая память сейчас.

— Я ничего не видел, — сказал Бедняк. — Я схватил мешок и дал деру. Где уж тут что увидеть. Но может, Утюг что-то углядел. Он прятался в подворотне на 132-й.

— А где ты был?

— На 131-й. Мы договорились, что, когда подъедет тот тип из бакалеи, Утюг станет кричать «караул», чтобы отвлечь полицейского. Но он не пикнул, и мне пришлось все сделать одному и бежать.

— Где сейчас Утюг? — спросил Гробовщик.

— Не знаю. Я его сегодня не видел.

— А где он обычно околачивается?

— В бильярдной у Туза. Или внизу в «Коробочке».

— А где он живет?

— У него комната в отеле «Маяк» на углу 123-й и Третьей авеню. А если его там нет, значит, он на работе. Щиплет цыплят у Голдстайна на 116-й улице — иногда они работают до двенадцати.

Когда они подъехали к участку, Бедняк спросил:

— Вы не обманете? Если я признаюсь, то получу только месяц, да?

— Все зависит оттого, что увидел твой дружок, — сказал Могильщик.

Глава 12

— Не люблю я этих чертовых тайн, — сказал Джонни. Его мощные мускулы напряглись под желтой рубашкой, когда он с грохотом поставил на стол стакан с лимонадом. — Это уж точно, — добавил он. — Не люблю.

Он сидел, подавшись вперед, в самом центре зеленого плюшевого дивана, поставив ноги в шелковых носках на ярко-красный ковер. Вены на висках набухли, словно корни деревьев, а шрам на лбу напоминал клубок сердитых змей. Его темно-коричневое бугристое лицо было напряжено и покрыто испариной. Глаза в красных прожилках тлели недобрым огнем.

— Я уже тысячу раз тебе говорила: понятия не имею, почему этот черномазый проповедник распускает обо мне эти небылицы, — сердито повторила Дульси. Она посмотрела на его напряженное лицо и поспешила перевести взгляд на что-то менее мрачное.

Но в этой цветастой комнате ничто не успокаивало нервы. Светлая мягкая мебель с обивкой горохового цвета плохо гармонировала с ярко-красным ковром.

Это была большая комната. Два окна смотрели на Эджком-драйв и одно на 159-ю улицу.

— Мне надоели твои вопросы, а тебе, наверное, уже надоели мои ответы, — пробормотала Дульси.

Стакан с лимонадом треснул в руке Джонни. Он швырнул на пол битый стакан и налил лимонаду в новый.

Дульси сидела на желтой оттоманке лицом к комбайну Телевизор и радиола — на этажерке перед закрытым камином.

— Ты чего дрожишь? — спросил Джонни.

— Здесь адский холод, — пожаловалась Дульси.

Она сидела в одной комбинации, с голыми руками и ногами. Ногти на руках и ногах были покрыты ярко-красным лаком. На ее гладкой коричневой коже показались мурашки, но над верхней губой скопились капельки пота, подчеркивая едва заметные усики. За ее спиной, в окне, вовсю работал большой кондиционер, а на батарее крутился вентилятор, обдавая ее волнами холодного воздуха.

Джонни осушил стакан и поставил его на стол с аккуратностью человека, который очень гордится тем, что в любых обстоятельствах держит себя под контролем.

— Ничего странного, — заметил он. — Ты бы взяла да оделась.