Читать «151 угроза вашему кошельку» онлайн - страница 99

А сколько реально поймано рыбы в рамках ОДУ, проконтролировать непросто. По мнению экспертов, в отчётность попадает 15–20 % выловленной в рамках ОДУ рыбы. Это во-первых. Во-вторых, даже легально пойманная в рамках ОДУ рыба используется в научных и рыборазводных целях лишь частично, а здесь тоже, как сами понимаете, есть пространство для манёвра. Сейчас коммерсанты отбирают самое лучшее из уловов, а на заводы передача производится по принципу «на тебе, Боже, что нам не гоже». А в-третьих, на многих рыбзаводах рыбу уже не убивают для получения икры, её оперируют, и через два-три года из неё снова могут брать икру. По оценкам, на заводах до половины всей необходимой икры берётся именно у такой, уже однажды прооперированной и содержащейся в искусственных условиях рыбы. То есть в реальности ОДУ должен быть вообще в два раза меньше. Куда уходит эта неиспользованная половина, можно только догадываться.

Основное крупномасштабное морское браконьерство базируется на участке побережья Северного Дагестана от границы с Калмыкией до Махачкалы. Добытая здесь рыба вывозится в Центральную Россию через Калмыкию и Саратовскую область – зачастую по просёлочным дорогам, где и постов-то нет. Затем она поступает на перевалочную базу – хладокомбинат. Икра и рыба, добытые в Астраханской области, вывозятся по трассе вдоль Волги до Нижнего Новгорода и далее на Москву или Санкт-Петербург. Этот путь дороже, так как фурам приходится идти через большое количество (около 100) автомобильных постов. Банки с икрой и рыбу принято маскировать арбузами, луком, прочей сельхозпродукцией, но, в принципе, милиция, конечно, всегда в курсе, кто и что на самом деле везёт. (Говорят, что самые жадные милиционеры работают на мосту через Волгу в Нижнем Новгороде.) Далее часть икры поставляется прямо на рынки, а часть легализуется через промышленное производство, где её упаковывают в банки. Помимо Каспия, осетра добывают и в Сибири, на Амуре в том числе. Там, конечно, тоже развито браконьерство, однако местные добытчики в основном ориентированы на Китай и Японию. И всё это по сравнению с Северным Каспием – капля в море.

По данным экспертов, ежегодно с промысла не возвращается до 200 браконьерских экипажей. Накладные расходы и риски растут, растут и аппетиты правоохранительных органов, а вот рыбы с каждым годом становится всё меньше – осетровые ведь начинают метать икру в 15–20 лет, и сейчас, по сути, добивается рыба, родившаяся еще во времена СССР. Нельзя сказать, что люди, торгующие икрой, уже сегодня работают на пределе рентабельности, но доходность падает – в том числе и потому, что падает платёжеспособный спрос. Вопреки сложившемуся стереотипу, основным потребителем икры всегда был не обеспеченный, а средний класс: люди покупали икру на праздники, юбилеи, просто в подарок. Рост цены однозначно отсекает эту группу. Люди с высоким достатком икру, конечно, продолжают покупать, сегодня она больше, чем когда-либо, становится предметом роскоши – и в России, и по всему миру. Однако в целом спрос падает и ещё более упадёт с ростом цены.