Читать «Невидимая Россия» онлайн - страница 25
Василий Алексеев
Почему она на меня смотрит и где я ее видел? — думал Павел. Дама сошла вместе с Павлом, решительно подошла к нему и спросила:
— Простите, если я не ошибаюсь, вы Павел Истомин?
— Да, — удивленно ответил Павел.
— Вы меня, очевидно, не узнаете? — Дама несколько смутилась и улыбнулась. Улыбка была ясная, хорошая.
— Простите, никак не могу припомнить, где я вас видел, — в свою очередь смутился Павел.
— Я сестра инструктора Быстрова.
Павлу сразу всё стало ясным. Быстров был одним из помощников Григория, белобрысый, некрасивый молодой мужчина из хорошей дворянской семьи, не получивший, благодаря этому, высшего образования и существовавший преподаванием гимнастики. Одно время он вел спортивную группу в школе Павла и Павел несколько раз бывал у инструктора дома. Быстров жил с старушкой матерью и двумя сестрами. Павел вспомнил, как поразило его тогда, что у такого заурядного человека, как Быстров, оказались такие умные и интересные сестры. Павлу с первого взгляда стало ясно, что это типичная семья «бывших людей», обреченных режимом на уничтожение. Быстрова поручили взять на учет, как своего человека, одной из групп, и на этом дело кончилось. Вскоре незадачливый инструктор был арестован и выслан на три года в Вологду.
— Вспомнили?
— Конечно. Простите меня, пожалуйста.
— Видите ли, — замялась опять дама, — я через две недели еду к брату на свидание, может быть, вы захотите что-что-что-либо передать ему?
Павел понял, что у Быстрова совсем нет денег и надо произвести сбор среди знакомых.
— Спасибо, — сказал он, — я к вам зайду через две недели и занесу передачу.
Сестра Быстрова в свою очередь поблагодарила Павла за заботу и память и исчезла в переулке, легкая, гибкая и несчастная.
* * *
Собирание денег для ссыльного было делом небезопасным, но интересным. Если бы Павел во время сбора натолкнулся на секретного агента ГПУ, тот немедленно бы донес, а донос мог повлечь за собой арест.
С другой стороны, именно в таком деле можно было проверить людей. У Павла был хороший знакомый старичок-доктор, знавший многих спортсменов, в том числе ближайших друзей Григория. Со старичком, конечно, нельзя было говорить о вербовке в организацию, но говорить о сборе средств для ссыльного было вполне уместно и, таким образом, открывались возможности спросить о Григории и его друзьях.
— Быстрова? Как же не знать… знаю, знаю, вот, молодой человек, как теперь надо быть осторожным. За что посадили Быстрова, никто не знает, не знает, конечно, и сам Быстров — а всё потому, что кругом много разных мерзавцев. Так и норовят на кого-нибудь донести, так и норовят!
Доктор даже рассердился и от негодования его гладко выбритые щечки покраснели, а козлиная бородка затряслась. Павел был очень рад такому обороту дела и сейчас же использовал создавшееся положение.
— Вы совершенно правы, Иван Иванович, — начал он осторожно, — теперь людей надо сначала проверить и только потом иметь с ними дело. Быстрову надо помочь, я предполагал обратиться к его старым товарищам спортсменам, например, к Григорию Сапожникову и Юрию Чернову. — Чернова Павел назвал, зная, что он близок к Григорию. — Вы их знаете лучше меня, как по-вашему, не подведут?