Читать «Период распада» онлайн - страница 10

Сейчас те, кто вскрыл кладовку и достал эти транспаранты, не стали утруждать себя нанесением контура для того, чтобы слова получились красивыми и правильными. Прямо поверх того лозунга, что писали они, большими, жирными, размашистыми буквами было намарано. Нагажено…

Смерть армянам!

Среди тех, кто шел под этим транспарантом, Гагик заметил своих, пацанов из своего класса. Значит, вчерашнее не было случайностью, они — с этими. Все они — с этими. Все они хотят убить его, папу, маму, сестренку. Все!

Он знал, что в стране, в республике неспокойно, но не понимал — почему. Он знал, что отец стал чаще хмуриться и почему-то мать каждый раз, отправляя его в школу, наказывала после уроков нигде не задерживаться и немедленно возвращаться домой. Он знал, что после уроков его если и выпускают погулять из дома-то только ненадолго и чтобы обязательно во дворе был кто-то из взрослых. Он знал, что один из заводил всяческих безобразий в его дворе, Муслим, вчера громогласно объявил, что собирает команду бить армян. Это не было воспринято как шутка, обычно азербайджанские и армянские пацаны играли все же врозь, у каждого были свои компании, но когда во двор приходили чужие, все они объединялись и гнали чужаков вон. Взрослые быстро развели их и увели домой, Гагик не понял, что это с Муслимом — и утром пошел в школу. Скоро должны были быть каникулы, отдохновение после самой длинной, тяжелой в учебном году третьей четверти. Он не знал еще, что каникул у него не будет.

Началось все после уроков. Уроков сегодня было всего три, почему-то отменили сразу и физику и литературу. Они не знали, что уроки отменяют — просто в класс пришла классная училка и сказала, что уроков сегодня не будет и всем надо расходиться по домам. Они обрадовались — как обычно радуются пацаны отмене уроков, вряд ли в мире есть хоть один пацан этого возраста, который расстроится при отмене уроков. Они пробежали на первый этаж, раздевалка тогда еще была общей, раздевальщица, как всегда, болела, и нужно было просто забежать в раздевалку, взять свои вещи и повесить на их место номерок. Гагик так и сделал — он с ходу узнал свою куртку, висящую в дальнем углу, схватил ее с вешалки и…

Пальцы его ощутили что-то мокрое. Липкое. Неприятное.

Гагик подошел к окну — портфель он оставил там, где висела куртка, посмотрел куртку на свет — и обомлел.

Вся куртка была оплевана. Вся спина. Вся целиком, тут не мог потрудиться какой-нибудь один хулиган. Если бы тут было два-три харчка — он бы знал, с кого за это спросить. И он мог это спросить — как и отец, Гагик был боксером и даже выступал на первенстве города среди юниоров. Но тут этих плевков было столько, что заплевана была вся куртка, чтобы такое сделать, нужно было человек десять. Сам Гагик не мог бы плюнуть больше пяти раз — просто не хватило бы слюны.

Стало мерзко. Просто захотелось бросить куртку здесь и идти домой так, но мама и отец работали, чтобы купить ему эту вещь, и так было делать нельзя. Скривившись от отвращения, Гагик начал оттирать спину от плевков о подоконник. Надел куртку, повернулся — в раздевалке уже никого не было, а по клапану истрепанного портфеля из кожзама медленно сползала вниз жирная, водянистая слюна…