Читать «Волчья кровь» онлайн - страница 150

– …Что, не спится, Вацлав? – Старуха в лохмотьях пестрых, цыганских сидит в кресле супротив кровати, монистами позвякивает, скалит беззубую пасть. Откуда взялась? Чего надобно? – Не зови стражу, не услышит она тебя, Вацлав. – И глаза совсем не старушечьи каменьями синими в темноте горят, а заместо руки левой культя, тряпками кровавыми обмотанная.

– Ты?

– Я. Вот пришла в последнюю дорогу тебя собрать, шепнуть слова прощальные, самые верные.

– Уже шепнула однажды…

– Сам виноват. – Костлявые плечи содрогаются от нечеловечьего смеха, звенят мониста. – Душу свою загубил, на род проклятье накликал, меня не отпустил, кровью к замку своему привязал. Думаешь, радостно мне в зверином обличье? Или родным моим весело волками каждую ночь выть?

– Виноват. – Никуда от синих глаз не скрыться, да и не хочется. Одно только желание: узнать, зачем пришла. – Прости. Не за себя прошу, за детей. Почто ж души невинные губишь, в царство свое волчье утаскиваешь? Меня забери, коли провинился, а их оставь.

– Колечко мое венчальное пошто выбросил? – Вот уже и не старуха перед ним, а та, которую некогда пуще жизни любил, молодая, красивая, синеглазая. – Свое забрал, а мое где?

Где? Наверное, до сих пор в золе лежит…

– Кровь моя на перстне грифоновом. Оттого привязана я к тебе и потомкам твоим кровавыми узами. – Соболиные брови хмурятся, и взгляд неласковый, волчий. – А ты мой подарок не сберег.

– Найду! Только шепни, что сделать нужно, все исполню!

– Шепну, за тем и пришла. Убей себя, искупай колечко волчье в грифоновой своей крови – и мы квиты. Я уйду на веки вечные, а ты прощенный умрешь. Как тебе такое предложение, Вацлав?

– Согласен, все, как велишь, сделаю! Только освободи.

– Пора мне, Вацлав. Заждалась меня призрачная стая. Прощай!

И с последними этими словами ворвался в опочивальню студеный ветер, загасил свечи, сдернул с кровати тяжелый полог.

– Сдержи обещание, Вацлав. Хоть сейчас сдержи…

Руки дрожат, никак не удержать кремень, не зажечь свечу. И холодом могильным веет из распахнутого окна. Надо силы последние собрать, исполнить волю цыганкину.

Свечка вспыхивает неровным пламенем, трещит на сквозняке, высвечивает на каменном полу кровавые волчьи следы. Значит, не привиделось, приходила к нему призрачная гостья.

В подвале жарко, пышет огнем каменная печь, плюется искрами. Где-то там волчий перстень. Вот, кажется, и звездочки синие видны, смотрят на Вацлава, дразнятся. А кочерга где? Как достать кольцо? На исходе силы, да и времени на поиски нет, а звездочки синие близко-близко, только руку протяни. А что уж? Все одно умирать!

Огонь ластится, как голодный пес, тянется к руке и, дотянувшись, кусает, шустрой лаской перескакивает на рукав, с рукава на плащ. Больно… И камешков не видать. Может, оттого, что огонь такой яркий да слезы из глаз от боли? Ну где же ты, волчий перстень, колечко венчальное, проклятое?…

Жаркое пламя голодным зверем рвет тело на куски, выжигает душу. И волчий вой прощальной погребальной песней. Не вышло слово сдержать, не получилось от рода проклятье цыганкино отвести…