Читать «Я буду здесь, на солнце и в тени» онлайн - страница 13

— Похоже, это как война, которая никогда не закончится и все-таки должна быть закончена.

— Очень похоже, — сказала она и поцеловала меня в губы долгим поцелуем.

— Фавр! Я… Вы… Вы забыли свой хлыст в кабаке.

Я закрыл глаза, все завертелось вокруг. Облака. На улицах шла обычная жизнь. Мваны играли острыми растопыренными спицами зонта, не боясь уколоться. Горы. Пожилая пара у снежного заноса. На нем была немецкая солдатская шинель, он завязывал ботинки. Она робко румянила себе щеки, казалось, что ей стыдно было смотреться в зеркальце. Старик выпрямился и закашлялся желтой слюной, которая осталась на снегу. Солнце уже село за горизонт, и сразу заметно похолодало.

— Мой хлыст? Это ничего, — сказала она и взяла меня под руку. На мгновение я оторопел, но потом смирился. Было ощущение, от ее руки вокруг моего рукава образовалось электрическое поле.

— Вы всегда всему верили?

— Да.

— Всему, что вам говорили во время подготовки?

— Да.

У себя в комнате она села на кровать, а я поцеловал ее в губы. От ее затылка исходил металлический запах. Она через голову стянула с меня сорочку, потом бросила в угол свою грубую хлопчатобумажную робу. Я подумал, что на улице, наверное, пошел снег. Мы прикасались друг к другу. Она провела пальцами по моим бровям. Она умела говорить без слов. Я положил руку на ее грудь размером с молодое яблоко. Рядом с подмышкой у нее в кожу была вживлена розетка, похожая на пятачок поросенка. На стене над кроватью висела корейская гравюра, на которой была изображена волна, угрожавшая маленькой деревянной лодке. За волной виднелись контуры горы. И еще там шел дождь, а может, и нет. А потом я выкурил папиросу, последнюю.

Мы гуляли по улицам под ручку и молчали. Мне казалось, я хорошо знаю город. Одноногий солдат продавал, прислонясь к стене, маленьких шоколадных ежиков, прихваченных морозцем. Я купил одного и дал дивизионеру. Она ела и улыбалась. Улица длинная. То тут, то там лежали вырванные из мостовой булыжники.

С севера небо прорезал свист снаряда. Мы шли рядом, не пригибаясь.

Она сказала:

— Подождите здесь, — пробежала вперед шагов тридцать и обернулась, удивленно подняв брови.

Раздался взрыв гранаты, и она исчезла.

Ударная волна опрокинула меня, показалось, что из ушей хлынула кровь, только тогда я услышал грохот. Я быстро проверил руки и ноги, провел дрожащими руками по лицу, шее, вдоль затылка, все было цело. Только на колене было немного крови. Я проковылял к месту взрыва впереди, на асфальте; там зияла дыра. Фавр нигде не было. Ни кусочка, ни лоскутка ее тела или униформы. Небо завертелось перед глазами. Горы и птицы.

III

Вечером я послал отделение солдат в дом поляка, чтобы арестовать его, дав в сопровождение грузовик, в расчете на то, что эту акцию заметят в Верховном Совете. Я знал, что Бражинского там давным-давно не было. Вероятнее всего, в это время он скакал на лошади вдоль Аары в сторону Альпийского Редута, чтобы там попытаться прорваться в Верхнюю Италию, управляемую африканской администрацией. На его месте я поступил бы так же.