Читать «Александр II. Жизнь и смерть» онлайн - страница 19

Так семилетний Саша становится официальным наследником престола. На следующий день — 14 декабря — в Зимнем дворце была назначена новая присяга — его отцу. В тот же день Николай написал сестре: «Молись за меня Богу... Пожалей несчастного брата — жертву воли Божьей и двух своих братьев».

Ночью он пришел к жене и сказал ей слова, которые мать нашего героя записала в дневнике: «Неизвестно, что ожидает нас. Обещай мне быть мужественной и, если суждено, умереть с честью».

ПРИЗРАК ОТЦА ГАМЛЕТА

Накануне 14 декабря, дня присяги Николаю, шли тревожнейшие споры заговорщиков. Часть выступила против восстания — не верила в успех.

И один из них — граф Ростовцев решился на отчаянный шаг. Он объявил заговорщикам, что обязан особенной благодарностью Нико­лаю Павловичу. И теперь, «предвидя для благодетеля своего опасность, решился идти к нему — умолять его не принимать престола». Все уве­щевания заговорщиков были напрасны.

На другой день, после встречи с царем, Ростовцев доставил заговорщи­кам бумагу с заглавием «Прекраснейший день моей жизни». Это было описание его свидания с Николаем Павловичем. Николай принял его ласково. Ростовцев предупредил царя, что «принять престол для него очень опасно». И «более ничего не сказал». Николай же не расспраши­вал о подробностях. Поблагодарил и отпустил его.

Так открытием заговора Ростовцев попытался заставить товарищей отказаться от бунта. Но тщетно.

Теперь Николай знал точно — будет бунт. Но у него уже не было выхо­да, и он решился идти до конца. Вечером военный губернатор Петер­бурга Милорадович сказал приехавшему на коронацию принцу Вюртембергскому — родственнику Николая по матери:

—   Тревожусь, ибо не жду удачи от завтрашнего дня. Гвардия любит Константина.

—   Причем тут гвардия и удача? Ведь есть законное завещание по­койного государя, — удивился принц.

Не знал принц, что наш закон о престолонаследии — это воля гвар­дии.

В это время заговорщики в казармах лихорадочно готовили к вос­станию своих солдат. Про республику, о которой многие из них мечта­ли, солдатам говорить было бессмысленно. Когда один из заговорщи­ков объявил солдатам, что теперь у нас будет республика, солдаты тот­час поинтересовались: «А кто ж в ней будет государем?».

—  Никто не будет.

— Батюшка, — сказали ему солдаты, — ведь ты сам знаешь, что это никак невозможно...

Как писал наш историк: «В России скорее могли представить стра­ну без народа, чем без царя».

По легенде, в ту ночь Николай долго не мог заснуть. И за полночь мучи­мый бессонницей бродил по Зимнему дворцу. За ним шел камерди­нер с канделябром. И в свете луны в Белом зале увидели фигуру в ночной рубашке. Николай застыл в ужасе — это был отец. И уже в следую­щее мгновение несчастный Павел исчез — ушел сквозь стену.

Если бы эта легенда была былью, то именно тогда Николай должен был преисполниться удивительной решимости, которая не покидала его весь завтрашний страшный день. Для него эта встреча стала бы встре­чей Гамлета с отцовской тенью. Это был призыв к мести — наследни­кам той гвардии, которая убила его отца и деда.