Читать «Обвиняемый — страх» онлайн - страница 5

Между тем баржи, за которыми наблюдал Коновалов, от самой последней до головной, были скреплены тросами, а головная, в свою очередь, «держалась» за корму буксирного судна, которое, наверное, раза в два больше каждой из барж. На черном борту его белело: «Енисей».

Судно медленно двинулось вверх по течению. Из толстой трубы вырывались клубы густого дыма, стелились над водой. Машины, как видно, работали в режиме полного хода.

И тут Коновалову захотелось протереть очки (он их и протер-таки): от острого носа «Енисея» тянулся вперед, вверх по течению, едва различимый отсюда трос. Он висел над кипящими бурунами, подрагивая от напряжения, и плевки разъяренного потока перелетали через него, точно белые теннисные мячи через разделительную сетку. Он тянулся вперед, вверх по течению, и там, далеко впереди, на береговой излучине, Коновалов разглядел вкопанную в землю чугунную тумбу — к ней был прикреплен неимоверно длинный трос.

А на палубе буксирного судна, в носовой части, стояла лебедка с машинным приводом. Коновалов ясно различил контуры барабана, на который метр за метром наматывалась подрагивающая над бурунами стальная нить.

Выходит, «Енисею» не хватало для проводки каравана своих сил (да и самоходки тоже машин не останавливали), и он помогал себе, подтягиваясь вверх по канату. Подобные буксиры, вспомнил Коновалов, имеют специальное название: туеры. Они применяются на реках с очень быстрым течением. В СССР тяга с помощью туера сохранилась лишь на Енисее — точнее, здесь, на Казачинском пороге.

— Ничего себе порожек!

Коновалов вернулся по берегу к дому путевого мастера. Лазарев уже поджидал его.

— Не раздумали?

Нет, он не раздумал, но… Но по странной ассоциации ему вспомнился цирк — дрессировщики диких зверей. Есть у них такой коронный номер, когда они кладут в пасть льву собственную голову. Вот что-то вроде этого собирается сейчас проделать и он, с той лишь разницей, что циркачи имеют дело с более или менее прирученными животными (да и то известно немало трагических развязок), а тут «зверь», не знающий никаких сдерживающих начал.

Нет, он не раздумал и в душе не чувствовал страха — иначе он не позволил бы себе и в воду войти, — а только где-то в подсознании билась мысль, что сегодняшний эксперимент, строго говоря, и не нужен. Не нужен, ибо до приезда сюда, на Казачинский порог, Коновалов уже померился силой с Енисеем во многих его коварных местах: проплывал через водовороты у бывшего известкового завода под Красноярском, у Шелонина и Тельского быков, трижды повторил заплыв на Подъеминском перекате.

Занятый мыслями, Коновалов и не заметил, как они с Лазаревым оказались в большой дюралевой лодке, снабженной мощным мотором. Не обратил он внимания и на «болельщиков», пока Лазарев, заводя двигатель, не проворчал:

— Вот чертово юбочное радио: кажись, никому и не говорил о вашей затее, а уже все село знает!