Читать «Выстрелы над яром» онлайн - страница 89
Леонид Януарович Прокша
— Ничего я ей не сказала. Это вас касается, вам я и говорю…
— Спасибо, — едва не схватив руку Зинаиды Антоновны, чтобы поцеловать, поблагодарил Заблоцкий. Он боялся, что она уйдет, не выслушав его. — И еще: в связи с некоторыми обстоятельствами, я буду вынужден увозить ящики ночью.
— Мне все равно, когда вы будете их увозить. Только сделайте это побыстрее.
— Хорошо. Сегодня же.
— Провожать меня не нужно… — сказала Зинаида Антоновна и ушла.
Заблоцкий чуть не плясал от радости. Все складывалось как нельзя лучше. Он и предвидеть не мог такого.
— Боже, — воскликнул он, — мне еще везет!
В комнату кто-то вошел. Заблоцкий подумал — опять Зинаида Антоновна. И повернулся. Это была жена:
— К тебе приходила какая-то женщина…
— Да, я ее видел… — несколько смутившись, ответил он.
— Ты чем-то взволнован или обрадован?
— И то, и другое: ведь еду. Волнуюсь, поручение все же не легкое. А вдруг неудача…
— Братков очень надеется на тебя.
— Да! Постараюсь. Пусть знает: если Заблоцкий взялся за дело — будет толк.
— Ладно уж, не хвались заранее…
Они попрощались. Заблоцкий торопился на поезд. Жену попросил его не провожать.
Утром Леша спрятал в яру лопату и сверло. Лопату взял со своего двора, а сверло одолжил у Васи, так чтобы не узнал его отец. Поэтому, вернувшись домой и услыхав голос Лачинской, не на шутку встревожился. «Ну, все пропало, — подумал он. — Не иначе как за сверлом пришла. Лачинскому понадобился инструмент, спохватился — а его нет. За Васю взялся — и тот сказал, у кого оно. А без сверла как же?..»
Заходить во двор сразу не стал. Надо было придумать, зачем ему понадобилось сверло, если спросят. Прислушался. Говорила, словно плакала, Лачинская:
— А мой же Максим письмо получил. Прочитал — забегал по дому, будто собака его укусила: «Сопляки, они учить меня будут. Да я не только Ваське, а им всыплю по тому месту, откуда ноги растут. Бил при старом режиме, буду бить и при новом…» Господи, думаю, хорошо, что Вася в школе, а то побил бы, зверюга. Бегал он, бегал, хлопал дверями, швырял, что попадало под ноги. «Пионеры — этакие мне указчики…» Я молчу, не знаю, кто ему и что написал. Но побушевал и утихомирился. Выпил кружку воды, почесал затылок. «Поди, говорит, к Сенкевичам. Это, говорит, Лешкина работа и того, из милиции, чертенка. Скажи, чтоб больше никуда не писали. Не трону я Ваську — пусть растет бандитом. Скажи непременно. А то возьмут и напишут в милицию или на работу, и тогда хлопай как дурень глазами». Швырнул письмо в угол и пошел. Я подняла и прочитала. Ох, как хорошо написано! Кричал, кричал, а все же испугался…
У Лешки от сердца отлегло. Подождал, пока Лачинская уйдет домой, а мать — в хлев подбросить Маргарите сена, и незаметно прошмыгнул в дом, засел за уроки, словно и не уходил никуда.
— Ты тут? — приоткрыв дверь в комнату, спросила мать, вернувшаяся из хлева.
— Где же мне быть — уроки делаю.
— Лачинская приходила. Какое вы там письмо ее Максиму написали?
Леша пожал плечами:
— Никакого письма я не писал…