Читать «Кровь тамплиеров» онлайн - страница 151

— Копье Лонгинуса, — почтительно прошептал Квентин, растерянно покачав головой, и перекрестился. — Святое копье. Оно пролило кровь Спасителя. В нем сокрыта магия.

Стелла первой освободилась от сковавшего ее почтения и дрожи. Она встала и вынула плащаницу из рюкзака, чтобы со свойственным всем женщинам мира природным талантом мгновенно разгладить ее и постелить на маленький стол. Задумчиво прижав к нижней губе указательный палец и прищурившись, она рассматривала место вблизи отпечатков ног Мессии, в то время как Давид и Квентин все еще безмолвно созерцали треугольное острие копья.

Когда монах очарованно поднес металлический клинок ближе к свету разгорающегося дня, который все сильнее проникал через открытую дверь хижины, Давид понял свою ошибку: копье вовсе не было дырявым, как ему показалось вначале. Святость реликвии не давала ржавчине ни единого шанса обезобразить ее пометами времени. Копье сияло чистейшим серебром, словно его отлили вчера. Отверстия, которые он заметил, были безупречно круглыми, специально вырезанными; всего их было десять.

— Я бы скорее сказала, что в нем сокрыта не магия, а логика, — возразила старику Стелла, в то время как ее взгляд переходил от копья к плащанице и обратно.

Она взяла у Квентина копье и прицельно положила его на то таинственное место на плащанице, которое в монастыре так долго и безуспешно разглядывала.

— Десять отверстий, — сказала она задумчиво, — и десять знаков. Спорю, что это имеет какой-то смысл.

Как прикованный, взгляд Давида следовал за ее изящными пальчиками, которые осторожно двигали копье в тех прямоугольниках, где и так-то едва различимые, а в недостаточно освещенной хижине едва заметные были сосредоточены различные знаки: кресты, штрихи и точки. Еще раньше они втроем так долго смотрели на эти непонятные символы, которые произвели на них неизгладимое впечатление, что те чуть ли не отпечатались в их мозгу.

Квентин подошел к девушке, положил свою руку на ее и начал медленно двигать ею вдоль контуров тела — сначала вверх, а потом вправо, — пока не достиг темного пятна — места, в которое Лонгинус воткнул копье приблизительно две тысячи лет назад. Монах подвинул копье на то самое место, на котором некто написал слова PEZU, OPSKIA, IHSOY, NAZARENUS и некоторые другие, которые Давиду ничего не говорили, сосредоточился и крепко сжал губы. В круглых отверстиях появлялись и исчезали отдельные буквы, но постоянно одно или несколько из них оставались пустыми. Они нашли только одну позицию, при которой в каждой из дырочек появились буквы. Глаза Квентина расширились от изумления.

— Более милостивый, да! Тут должен быть смысл! — вырвалось у старика.

Давид еще ниже наклонился над столом, чтобы разглядеть маленькие буковки, но в отличие от Стеллы отказался опираться рукой на святую ткань.

— «Saxsum Petri», — прочел Квентин слегка дрожащим голосом. Его морщинистый лоб покраснел от волнения.

— А что это значит? — спросила Стелла, в то время как Давид с превосходством понимания смотрел на реликвию.