Читать «Палимпсест» онлайн - страница 41

Выпускной бал всегда завершается подобным образом: нововоплощенные агенты убивают Будду в себе на каменной дороге под состарившимися звездами. Прискорбно, что ты не останешься в живых, чтобы увидеть это своими глазами. Это один из самых впечатляющих ритуалов сообщества путешественников во времени, пронимающий их до мозга костей. Но тебе не стоит особенно волноваться о своей неотвратимой кончине. Другая версия тебя самого, родившаяся в потоке крови из раскрывшейся позади сингулярности, оплачет тебя так горько, как ты бы никогда не смог.

Расследование

На следующий день после хладнокровного самоубийства агент Пирс получил приказ срочно явиться на встречу в конец девятнадцатого века.

Это, с беспокойством подумал он, было противу всяких правил: обычно агента, любого агента, старались держать подальше от его родного времени, по крайней мере в тысяче лет. Какая, в сущности, разница между Канадой двадцать первого века и Германией девятнадцатого? Для инспектора из …миллионного века ее, вероятно, и не существовало: они все были крайне эгоистичны и безжалостно манипулировали судьбами первобытных людей, живших и умиравших до изобретения технологий всеисторического контроля, покончивших с хаосом и неопределенностью достазисного мира. Но Пирс был очень молодым агентом. Так что… лучше простоузнать, чего хочет инспектор.

Кайзеровская Германия не относилась к числу областей, в которых Пирс мог считаться знатоком, так что он провел около субъективного месяца, готовясь к прибытию на встречу, и приобрел базовые навыки разговорного немецкого, попрактиковался в европейской истории того времени, изучил быт поздневикторианского Лондона в достаточной мере, чтобы свыкнуться с легендой о ничем не примечательном, в меру успешном предпринимателе, ищущем новых рынков сбыта продукции. После этого он вызвал Врата и вышел через них в общественный туалет на Шпиттельмаркт.

Берлин века, не знавшего бомбежек, не был имбирно-пряничным городком. Рынки источали отвратительные миазмы, пригороды представляли собой скопище безобразных угловатых блочных домишек, отапливаемых миллионами угольных печек и напиханных вплотную друг к другу, сколь хватало глаз. Основная нота в аромате, пронизывавшем утренний воздух, принадлежала лошадиному дерьму, а не выхлопным газам (хотя по соседству Рудольф Дизель уже начал работу над своими двигателями). Пирс поспешно выбрался из общественного туалета, опасаясь, что предыдущий посетитель воспримет его появление как надругательство над своей честью, подозвал извозчика и приказал ехать в шарлоттенбургскую гостиницу.

В маленьком гостиничном вестибюле было нестерпимо душно. Оглядываясь кругом в поисках своего связника, Пирс то и дело отмахивался от навозных мух. Его телефон активировался, стоило ему выйти во внутренний дворик, где были аккуратно — чем хотя бы доказывалось наличие тут обслуживающего персонала — расставлены круглые столики и кованые стулья. И тут же он увидел знакомое лицо.