Читать «Последняя отрада» онлайн - страница 94

- Всего шестьсот.

- Я не могу швырять на ветер шестьсот крон.

- Но ведь он может сам вырастить лошадь. Пауза.

- Пусть сам возделывает землю!

Такой образ мыслей не удивил меня. Ведь у всякого есть за что бороться, у Петры есть своя цель. Но удивительнее всего то, что каждый человек борется в жизни так, будто ему предстоит прожить еще сто лет.

Я знал двух братьев Мартинсен, у них было большое поместье и они продавали сельские продукты оба были холостяки и богатые, близких родственников у них не было. Оба они страдали чахоткой, младший был слабее старшего. И вот весной младший окончательно свалился и ждал смерти со дня на день; но, несмотря на это, он продолжал интересоваться хозяйством. Раз как-то он слышит, что в кухню кто-то пришел, он зовет брата к себе.- Кто там?- спрашивает он.- А там пришли покупать яйца.- Сколько теперь дают за двадцать штук?- Столько-то.- Так дай ему самых маленьких.- Через несколько дней он умер. Брат остался один, ему пошел уже шестьдесят восьмой год и у него была чахотка в последней стадии. Когда кто-нибудь приходил к нему покупать яйца, он всегда выбирал самые маленькие…

- Но, послушайте, - стараюсь я убедить Петру,- стоит ли Николаю самому возделывать луг? Он может зарабатывать ремеслом гораздо больше.

- Нет, здесь ничего не хотят платить столяру,- отвечает Петра.- Люди покупают у купцов готовые столы и стулья, - так дешевле.

- Но к чему же тогда Николай совершенствуется в своем ремесле?

- Вот и я спрашиваю,- отвечает она.- Николай во что бы то ни стало хочет столярничать, но из этого ничего не выйдет. Но пусть поступает, как сам хочет.

- Как же ему иным способом зарабатывать деньги? Пауза. Большой рот Петры плотно сжат. Наконец, она говорит:

- Теперь здесь большое движение и летом приезжает много путешественников в Торетинд и сюда на берег. Раз как-то сюда пришли двое датчан, они здесь долго жили, они пришли пешком издалека.- Хорошо было бы, если бы у тебя была лошадь - сказали они мне.- Ты могла бы нас свезти.

Ну, думаю, начинается.

- У тебя большой дом и четыре комнаты,- сказали датчане,- здесь высокие горы, хороший лес,- сказали они,- рыба в фиорде и рыба в реке, все здесь есть, и дорога широкая,- сказали они. Николай стоял тут же и слышал все это.

- Вот мы пришли сюда, но нам отсюда не выбраться, придется идти пешком.

Чтобы что-нибудь сказать, я спрашиваю:

- Четыре комнаты? Разве у вас не три?

- Но ведь мастерскую можно было бы также отдать под комнату,- ответил мне большой рот.

«И вправду!»- подумал я. Но тут я пользуюсь случаем и говорю:

- Но для того, чтобы возить туристов, Николаю необходима лошадь.

- Ну, что же, можно было бы и лошадь завести - отвечает Петра.

- На это надо четыреста крон.

- Да,- отвечает она, - да еще экипаж полтораста крон.

- Но ведь он не может прокормить лошадь?

- А как другие прокармливают?- возразила она.- В Нэсе покупают обыкновенно мешок овса.

- Это стоит восемнадцать крон.

- Нет, семнадцать. И первый же конец окупает им это.

О, Петра все уж высчитала в точности: она родилась трактирщицей и выросла в трактире. Она даже умеет готовить кушанья и приправляет мучную похлебку двумя тощими макаронами. Шиллинги за кофе, за ночлег, за вафли к утру приобрели в ее глазах особую ценность; она откладывала их, наблюдала за тем, как сумма росла, богатела от этих шиллингов. Она не занималась сельским хозяйством, как другие крестьянки, нет, нельзя заниматься несколькими делами сразу, у Петры была натура лизоблюда. Она не хотела жить трудом, она хотела, чтобы туристы зарабатывали деньги и на эти деньги путешествовали.