Читать «Последняя отрада» онлайн - страница 7

Вечером он сидел уже совершенно спокойно, он и не думал вынимать из мешка свою собственную провизию. Я сварил кофе и дал ему кое-чего поесть.

- Пожалуйста, не беспокойтесь,- сказал он мне. После ужина он опять начал возиться со своим мешком; он старался как можно больше примять свинину в угол, чтобы она не запачкала сукна. Потом он снял с себя кушак, обвязал им наискось мешок и таким образом сделал из него нечто вроде ранца, который он мог повесить себе на спину.

- Если за другой конец ухватиться через плечо, то мне будет гораздо легче тащить его,- сказал он.

Я дал ему письма, чтобы он отправил их по почте, когда перейдет через гору; он тщательно спрятал их в карман и потом пощупал поверх куртки. Деньги на почтовые марки он завернул в отдельную бумажку и завязал их в уголок мешка.

- Где ты живешь?- спросил я.

- Где жить такому бедняку, как я? Живу на берегу моря. К несчастью, у меня жена и дети,- что же тут толковать!

- Сколько у тебя детей?

- Четверо. У одного рука искалечена, а другой… да все они больные и калеки, у каждого что-нибудь не в порядке. Плохо приходится бедняку! Жена моя больна, несколько дней тому назад она чуть не умерла и даже причастилась уже.

Он сказал все это печальным тоном. Но тон этот звучал фальшиво; повидимому, он лгал самым бессовестным образом. Если кто-нибудь придет из села разыскивать его, то, конечно, ни у одного крещеного человека не хватит духу выдать его, раз у него такая большая семья, да к тому же еще все немощные и больные. Так он, вероятно, решил про себя.

О, человек, человек, ты хуже мыши!

Я не расспрашивал его больше ни о чем, а попросил его спеть что-нибудь,- какую-нибудь песенку или что он сам захочет, ведь нам все равно делать было нечего.

- Я не расположен теперь,- ответил он.- Еще, пожалуй, псалом…

- Ну, так псалом.

- Нет, сейчас я не могу. Мне очень хотелось бы доставить вам удовольствие, но…

Он становился все тревожнее. Через несколько времени он взял свой мешок и вышел. Я подумал: только я его и видел. И он не попрощался даже со мной и не сказал мне обычного «счастливо оставаться». «Как хорошо, что я ушел в леса,- думал я,- здесь мое настоящее место, и с этого дня ни одна живая душа не переступит больше моего порога».

Я самым добросовестным образом сговаривался с самим собой и дал обет никогда больше не заниматься людьми.- Мадам, иди сюда,- сказал я,- я уважаю тебя и даю слово на всю жизнь соединиться с тобой, Мадам!

Через полчаса мой гость возвратился. Но мешка у него уж больше не было.

- А я думал, что ты ушел,- сказал я.

- Ушел? Что я, собака что ли,- ответил он.- Слава Богу, я живал с людьми и говорю «здравствуйте», когда прихожу, и «счастливо оставаться», когда ухожу. Напрасно вы меня обижаете!

- Куда ты девал свой мешок?

- Я отнес его на дорогу невдалеке отсюда.

Он не напрасно отнес мешок, это делало честь его предусмотрительности, так как в случае надобности ему легче было бы улизнуть без ноши на спине. Чтобы прекратить разговоры о бедности, я спросил его: