Читать «И осталась только надежда» онлайн - страница 101

Ответ был очевиден. Я готов был без всякого сожаления отказаться от власти, но лишить себя тех, кто был дороже самого себя — нет, это было выше моих сил.

— Папа! — Когда я вошел, Вэон завтракал, угрюмо посматривая то на тарелки, то на наставника.

Знакомая картина. Довольно интенсивные для его еще не до конца сформировавшегося тела тренировки требовали особого питания. Многие блюда из тех, что являлись обязательными, до сих пор вызывали у меня отвращение.

Моя улыбка стала для него разрешением выйти из-за стола. Недовольство старого воина, который когда-то надзирал над детишками Саражэля, я стойко проигнорировал.

Подхватив его на руки, шепнул в самое ухо, словно мы с ним были заговорщиками:

— Я был у мамы.

Я не видел его лица, но ощутил и то, как напряглось его тельце, и как он судорожно сглотнул, не смея задать свой вопрос.

— Она просила сказать, что очень тебя любит и… — я чуть помедлил, пытаясь понять, насколько я верю тому, что собирался сказать, и вынужден был признать — я не собирался лукавить ни ему, ни себе, — все будет хорошо. Они с Амалией скоро вернутся домой.

Его руки крепче обхватили меня за шею, а на щеке, к которой он прижался, стало влажно от слез, которые он стеснялся мне показать.

Я был значительно старше, когда стоял у кровати умирающего брата и из последних сил прикусывал губу, чтобы не разрыдаться от отчаяния, которое сжимало мое сердце. Отец был рядом, но казался настолько отрешенно спокойным, что я сравнивал себя с ним и стыдился своей слабости. До тех пор, пока он не подошел ко мне, ни слова не говоря, прижал к себе и сказал, не обращая внимания на то, что в комнате мы были не одни.

— Это глупость, что воины не плачут. Плачут! Плачут собственным сердцем, своей душой. Не от жалости к самим себе — провожая тех, кто был дорог. А потом берут в руки оружие и идут в бой, сражаясь и за себя и за ушедших. Сейчас ты — воин и твои слезы — это слова любви, которыми ты благословляешь его путь за грань, но как только жизнь покинет его тело, ты станешь будущим правителем. И вот тогда слез уже не будет. Ты просто сделаешь все возможное и невозможное, чтобы покарать его убийц.

Брат ушел, не увидев ни того, как рыдал я, прижавшись лицом к его безвольной руке, оплакивая несправедливость судьбы, одним ударом лишившей меня не только близкого мне существа, но и будущего, в котором венец правителя надевал не я, ни того, как сжимал стоя у окна кулаки Элильяр.

В истории темных эльфов еще ни одна попытка переворота не каралась с такой жестокостью, как эта.

Во время казней лордов я стоял рядом с отцом. Не плача и не отводя взгляда.

Сейчас, чувствуя, как вздрагивает Вэон, не в силах справиться со своими эмоциями, я только крепче прижимал его к себе. Его время быть сильным еще не пришло.

В отличие от меня, наставник сына так не думал. В чем-то, наверное, он был прав. Если я, за нас с Лерой, мог позволить ему ощутить себя ребенком, то его задачей было заложить в этого мальчика то, что поможет ему стать будущим правителем.