Читать «Французский жених, или Рейтинг одиноких мужчин» онлайн - страница 2

Я была небольшого роста, тонкокостная, с белой кожей, светлыми глазами и чуть скуластым лицом. Белый воробышек, так называла меня Генриэтта Карловна – или Геня, как называла ее я. В школе меня дразнили белобрысой молью. Пару раз я дала обидчикам сдачи, они мне в ответ еще наподдали, и однажды я пришла домой с синяком на лице и разбитыми коленками. Я не плакала, а терпела боль, стиснув зубы, хотя мне хотелось выть во весь голос. «Кто это тебя, – спросила Геня. – Кто?» Я не выдала обидчика. Она усмехнулась и сказала, что я поступила благородно, но в следующий раз она надерет уши тем, кто дотронется до меня хотя бы пальцем.

Дачи у нас не было – Геня не любила копаться в земле, считая это пустой тратой времени, и летом мы либо находились в Москве, либо выезжали в деревню к Калерии Ивановне, в Питерскую область. Там я всласть объедалась земляникой и морошкой, росшими в нескольких метрах от старого домика Калерии. А Геня раскладывала с Калерией пасьянсы, и по вечерам они дружно раздували самовар на еловых шишечках.

Училась я средне. Очень любила литературу и еще больше – искусство. В нашей квартире, заставленной антикварной мебелью, было множество альбомов по искусству. С детских лет я любила эти альбомы рассматривать, держа их на коленях или кладя на столик. Причудливые фантазии Босха, завитушки Буше и сумрачно-зловещие офорты Гойи – все это будоражило мое воображение и фантазию. Кем мне быть, я не сомневалась – только искусствоведом! Геня поддержала меня. Искусство, сказала она, это занятие аристократов, пусть девочка стремится к высокому. Это очень хорошо! Родни у нас не было, кроме отца в Шанхае и матери во Владимире, поэтому все наши проблемы мы решали сами, ни с кем не советуясь.

В ответ на высказывание, что эта профессия человека не прокормит, как говорили некоторые умники из нашего дома, Геня справедливо отвечала – не ваше дело. Это наши проблемы. Низкий голос Гени умело разрешал все конфликты, желающих спорить с ней практически не находилось.

Я поступила в МГУ, на отделение искусствоведения исторического факультета, закончила его и устроилась работать в Музей изобразительных искусств на Волхонке, в отдел западноевропейской живописи. Как и хотела.

Прошло два года, и я поняла, что мне чего-то стало не хватать. Моя жизнь превратилась в череду скучных событий. В музее работали в основном люди пенсионного и предпенсионного возраста. Разговоры их вертелись вокруг чьих-то детей и внуков, и я казалась самой себе молодой салагой, случайно попавшей в их косяк. Работа тоже была скучной – я занималась составлением каталогов имевшихся в музее картин, то есть повторяла работу своих предшественников. Мне стало казаться, что так все и будет тянуться до самой моей смерти и в моей жизни ничего не произойдет. С личной жизнью все тоже было по нулям. Никого, даже самого завалященького кавалера, на моем горизонте не обнаруживалось.

Геня призадумалась. Похоже, в своем стремлении воспитать из меня настоящую молодую леди она перегнула палку. Желающих составить компанию этой самой леди что-то не наблюдалось.