Читать «Социология. Учебник для вузов» онлайн - страница 145

Эта ситуация коренным образом меняется в индустриальных обществах, что, конечно, также имеет свои объективные предпосылки. Здесь, прежде всего, семья оказывается сплошь и рядом отделенной от производственной деятельности, а социальные функции ее ограничиваются репродукцией – биологической и культурной. Кроме того, усложнение технологий и все более активное внедрение в производственный процесс достижений науки диктуют настоятельную необходимость массовой грамотности. Это ведет к тому, что этап вторичной социализации становится обязательным для абсолютного большинства членов индустриальных обществ. Более того, продолжительность этого этапа (разделяющего первичную социализацию и социализацию зрелости) последовательно увеличивается в размерах по мере развития индустриализации. Вступление человека в стадию социализации зрелости затягивается до 25-летнего возраста, а то и старше. Для традиционных обществ это было бы равносильно гибели, однако индустриальным обществам такое не грозит – хотя бы в силу более чем двукратного увеличения средней продолжительности жизни.

Социализация старости. Появление этого этапа как особой типовой стадии жизненного цикла также становится возможным только в индустриальном обществе, причем на достаточно высоких уровнях его развития. Конечно, особо почтительное отношение к старикам было присуще практически всем обществам, начиная с примитивных. В дописьменных обществах старики были объектом уважения и почитания, потому что в отсутствие иных материальных носителей информации они являлись живыми хранилищами мудрости, обычаев, сведений об имущественных и иных правах. К тому же доля их в общей численности населения была незначительной – в силу только что упомянутого низкого уровня средней продолжительности жизни. И когда кто-то доживал до преклонного возраста, это само по себе выделяло его среди соплеменников. Хотя, конечно, в наших представлениях о более благоприятном статусе пожилых людей в ранние периоды истории человеческого общества присутствует изрядная доля романтизма. Идиллическая картина, изображающая седовласого старца, сидящего у очага и рассказывающего детям чудесные истории о прошлом, заставляет закрывать глаза на многие жестокости, которые были характерны для обращения со стариками в прошлом.