Читать «Город бездны» онлайн - страница 268

— Она на орбите, тупица. Технология сканирования никогда не пережила бы эпидемию, если бы не карантин.

— Ну вот вы и признали меня тупицей.

Она сделала вид, что не услышала.

— Раз шесть или семь в год я поднимаюсь туда «освежиться». Посещение Убежища — это как маленькая передышка. Убежище — это анклав во внешних уровнях Ржавого Обода. Туда никогда не попадали споры эпидемии. Там меня сканируют, и действующая копия впитывает в себя последние два-три месяца моей жизни. Я уже не думаю о ней, как о моей копии. Она скорее напоминает мне старшую сестру, которая умнее меня и знает все, что со мной когда-либо случалось, — как будто она всю жизнь стояла у меня за спиной.

— Представляю, насколько обнадеживает такая мысль — умирая, ты вовсе не умираешь, а просто расстаешься с одним вариантом существования. Впрочем, как я понимаю, никто из вас еще не умирал физически?

— До эпидемии так и было. Но не сейчас.

Я вспомнил о том, что говорила мне Зебра.

— А вы, Шантерель? Вы явно не герметик. Вы не одна из бессмертных, кому довелось унаследовать гены долголетия?

— Мне довелось унаследовать не самые худшие гены, если вас это интересует.

— Но и не самые лучшие, — поправил я. — Следовательно, вам по-прежнему необходимо, чтобы крошечные машинки уничтожали в вашем теле ненужные клетки и помогали расти нужным. Я правильно понял? Кажется, для этого не надо быть гением дедукции. Кстати, о машинах… Что с ними случилось после эпидемии?

Я посмотрел вниз. Фуникулер только что совершил прыжок над подвесной железной дорогой. По ней скользил сквозь ночь одинокий паровоз-зефир с четырехсторонней симметрией, везя цепочку вагонов в какой-то отдаленный район города.

— Вы не заставили их самоуничтожиться прежде, чем их достигнут споры эпидемии? Пожалуй, люди вашего типа должны были так поступить.

— А вам-то какое дело?

— Просто интересуюсь, не пользуетесь ли вы Горючим Грез.

Шантерель не ответила.

— Я родилась в 2339-м. Мне сто семьдесят восемь стандартных лет. Я видела чудеса, недоступные вашему воображению, ужасы, от которых бы вы содрогнулись. Я чувствовала себя Господом Богом, играющим в некую игру, исследовала параметры этой игры и даже выходила за ее пределы, словно ребенок, которому подсунули слишком простую игрушку. Этот город менялся у меня на глазах — тысячи раз. Сначала он становился все прекраснее, потом превращался в нечто отвратительное, темное, отравленное. Я останусь здесь, когда он вновь найдет способ вернуться к свету, будь то через сотню или тысячу лет. Значит, по-вашему, я должна отказаться от бессмертия — или спрятаться в дурацком металлическом ящике и трястись от страха? — ее глаза с вертикальными зрачками в прорезях кошачьей маски горели восторгом. — Ни за что! Я уже пригубила огненную чашу, и моя жажда неутолима. Вы можете представить, каково это — прогуливаться по Малчу незащищенной, среди массы неизведанного, зная, что внутри тебя все еще находятся механизмы? В этом есть какой-то первозданный трепет — все равно что ходить по углям или плавать с акулами.