Читать «Мистические города» онлайн - страница 11
Барт Андерсон
Королю не сидится на троне, ему неуютно и одиноко, несмотря на присутствие двух величественных стражей, которые, чего доброго, могут и заснуть. В огромном зале холодно и воняет золой от костра, который жгли прошлой ночью. Король уже почти готов отменить декрет, воспрещающий вход в башню чужеземным затейникам. Глотатели огня и акробаты отогрели бы стены и развлекли, к тому же одному богу известно, куда подевался его личный карлик. Кроме того, такое решение, вероятно, удержало бы принца и он не потащился бы на карнавал. Ведь все признаки были налицо — Черная Смерть уже начала свое шествие. И хотя цыгане, очевидно, занесли эту заразу в сельскую местность, в главную башню ей не пробраться.
Король подносит к носу маленький букетик — розы, ноготки, — отгоняя прочь отвратительные испарения, которые проникают в башню, судя по тому, что он все равно их чувствует.
По дороге к дому Таннер плюет в ведро с молоком, стоящее у двери мясника. Спустя несколько секунд из нее высовывается здоровенная рука и втаскивает ведро в дом.
Пол рядом с Андретто весь в забавных липких лужицах. В мгновение ока эта масса сворачивается и вытягивается вверх, принимая вид крошечного уродца, величиной не больше ладони карлика. Между утыканным перьями беретом и оттопыривающимся парчовым камзолом пузырится лицо лилипута, с бульканьем издавая почти неразборчивые слова:
— Антлефо, тфой слок плисок.
Карлик стонет.
— Оставь меня.
Слезы жгут лицо Андретто и, не добежав до подбородка, испаряются от жара. Следом за ними струятся холодные ручейки, слишком маленькие, чтобы они могли успокоить воспаленную кожу.
— Я не моу остаить тя, мой трук. Не раньсе тфой конес.
Голос веселеет — если только способен повеселеть голос существа, которое вечно утопает в собственном соку.
— Я буду тфой компаньон. Когда я оставлю тя…
— Тогда я умру? — опережает его опечаленный, но уже смирившийся Андретто.
— Я гал-л-лю-ци-на-ция, а не пред-ска-за-тель.
Откуда-то издалека в комнату просачивается смех, похожий на журчание ручейка.
Купец — единственный человек в караульном помещении, которому не до смеха.
Хохот остальных также не отличается веселостью.
Отголоски его, как и собственные отчаянные вопли, болью отдаются в посиневших и кровоточащих ушах купца.
Дорога общинников
Дорога проходит в глубоком ущелье, пустынном, если не считать оседающей пыли, приглушенного смеха, пронзительных воплей, доносящихся из комнаты караула, да неистовых взрывов хохота и визга с карнавала.
Карнавал
В чисто практических целях башня переместилась на карнавальную площадь. Самые честолюбивые торговцы перебрались вместе с покупателями подальше от негостеприимных стен замка в распростертые, ярко разукрашенные объятия палаточного городка. Местные жители и чужестранцы без разбору перемешались друг с другом — совместная выпивка, песни и болтовня сметают все барьеры. Веселье, сплошное веселье царит на карнавале.