Читать «Неизвестный Юлиан Семенов. Умру я ненадолго...» онлайн - страница 427

Мы сидели в небольшом доме в горной деревеньке Олива, завешанном его фотографиями с политиками и нацистскими преступниками, интервью с которыми он добился, и горячо обсуждали тогдашнюю политическую ситуацию.

Тогда-то Юлиан и рассказал мне о своей новой задумке — последнем романе о Штирлице «Отчаяние».

Я был потрясен. Штирлиц должен был вернуться после войны на Родину и попасть в тюрьму как враг народа!

Этот сюжет тоже не был полностью плодом воображения Юлиана — фактов предательства нашим государством замечательных разведчиков было несколько. Предательство властью своих соотечественников — верных и преданных, — это самое страшное явление в нашей истории, и примеров его хватает по сей день.

Юлиан, описывая трагическую судьбу Штирлица, будто прогнозировал и предвидел время, которое нам предстояло.

Его рассказ меня поразил — это было серьезнейшее откровение, предвидение. А чего стоило в романе изображение Сталина — трагической и страшной фигуры, в течение тридцати лет маячившей над страной! Я, как медик, уже тогда был убежден в паранойяльности этой личности, не щадившей не только врагов, но и близких.

Поразила меня и следующая вещь Юлиана — «Ненаписанные романы» — исследование политической ситуации в стране в сталинскую эпоху. Это была своеобразная квинтэссенция всех личных переживаний Юлиана, «перемолотых» его интеллектом.

Да, страна развивалась. Да, мы выиграли войну. Да, выходили фильмы, ставились спектакли, писались книги. Но все это — в условиях гигантского концентрационного лагеря.

В «Ненаписанных романах» Юлиан говорил и о Ленине. Личность этого гениального, пусть и зло — гениального человека его всегда привлекала…

Некоторые по-разному могут трактовать все то, что произошло в нашей стране, но то жесткое, эмоциональное, грамотное отношение к истории, которое было свойственно Юлиану, должно быть достоянием людей ныне живущих. Новое поколение должно жить, понимая и помня историю, поэтому его книги должны были бы издаваться ныне миллионными, а не тысячными тиражами.

Его книги представляют сейчас очень большой интерес — это то чтение, которое, оказывая на современного читателя сильное психологическое влияние, дает возможность ему осмыслить то время, в котором жили его родители и родители родителей.

Демократия в том виде, в котором она у нас организовалась, ужасна. Это вседозволенность, разгул, безответственность.

Юлиан в начале перестройки мечтал об истинной демократии и стремился сделать все, для того чтобы свободы были для всех и в равной степени значимы.

Созданная им газета «Совершенно секретно» стала его рупором.

Увы, зараженного духом Юлиана Боровика не стало, и сейчас газета лишь теплится.

ВОСПОМИНАНИЯ БРИТАНСКОГО ИЗДАТЕЛЯ ДЖОНА КАЛДЕРА (Великобритания)

Никогда не знаешь, будет ли пользоваться успехом та или иная книга, которую ты решил печатать, — это всегда определенный риск.

Я сначала узнал о книгах Юлиана, принял решение их издавать, а потом уже стал его другом.