Читать «Героический дрейф "Седова"» онлайн - страница 30
Л. Хват
На открытой палубе в жестокие морозы боцман Буторин, матрос Гаманков, кочегар Гетман и другие расплетали старые стальные канаты и из отдельных прядей плели длинный лотлинь. Несколько раз при измерениях глубин он обрывался. Тогда моряки снова принимались за тяжелый труд. Так они сплели в общей сложности 14 километров троса…
Ко дню открытия XVIII съезда партии седовцы получили возможность измерять большие глубины и брать пробы грунта со дна Центрального полярного бассейна.
Это было заслугой всего коллектива седовцев, в первую очередь боцмана Дмитрия Буторина.
Даже бывалым морякам такая трудная и сложная работа могла показаться невыполнимой. Тысячи метров троса нужно было плести, перебирая каждую прядь, каждую проволоку, но Дмитрий Прокофьевич Буторин не видел в этом ничего особенного…
С ранних лет, работая вместе с отцом на зверобойных промыслах в Белом море, он стал "мастером на все руки". Сын помора, он вырос в семье, где все с ранних лет привыкли бороться с суровой стихией северных морей. Из поколения в поколение передавались поморские традиции, сложившееся еще в те времена, когда прадеды и деды нынешних отважных моряков ходили на утлых ботах промышлять треску и морского зверя у берегов Норвегии и Новой Земли.
Буторпну было 14 лет, когда он впервые отправился на промысел морского зверя у Канинского полуострова, в Белом море. В 1927 г., работая в Долгощельской промысловой артели, Дмитрий Буторин первый раз вышел на зверобойку не на скромном промысловом боте, а на большом ледокольном пароходе: советская власть по-новому организовала промысел морского зверя в Горле Белого моря.
Дмитрий Буторин плавает на "Спбирякове", "Русанове", "Седове", участвует в экспедиции Арктического института, изучающей морского зверя. Наблюдательный моряк рассказывает ученым-биологам о жизни и поведении гренландского тюленя.
В 1930 г. Буторина призывают в Красную Армию. Он служит в пограничных войсках. После демобилизации Дмитрий Прокофьевич возвращается на "Седов". Шесть лет он плавает на ледокольном корабле. Матрос I класса стал боцманом.
"На судне все благополучно"
За полтора года дрейфа седовцы свыклись с обстановкой. На корабле установилась спокойная, размеренная жизнь. Правда, спокойствие это было относительным: то и дело на корабль наступали льды. Но к сжатиям моряки "Седова" привыкли, как к обычному явлению в полярном дрейфе.
На корабле сложился четкий распорядок судового дня. Ровно в полночь на вахту заступал радист Бекасов. В его обязанность входили метеорологические наблюдения через каждые два часа, наблюдения за льдом, осмотр судна.
Об Арктике говорят, что она коварна. И в самом деле, — она не раз учила седовцев внимательно приглядываться ко всем изменениям в окружающей ледовой обстановке. Снятие льдов обычно начинается так же неожиданно, как и кончается.